В середине марта 2021 г. исполнился 71 год со дня рождения Владимира Юрьевича Пучкова.
Моё заочное знакомство с «Королем поэтов» (2009 г.) состоялось по переписке в 2010 году. Тогда я ему выслал свою книгу о Т.Г. Шевченко «Великий род великого человека». Чуть позже в интернет-издании появилась статья Дмитрия Кремень «Николаевцы шевченковских кровей», в которой трактовались основные постулаты исторического исследования. А поводом для обращения к поэту послужила строка из его поэмы «Азбука музыки». Вот как звучит это строчка:
«…. нам были важней арифметик
уроки добра и любви»
Эти словосочетания, в которых сконцентрирован нравственный Закон моего поколения, настолько сильно запали в душу, что я решил обратится к поэту с просьбой: «Подарите мне эту строчку! Сильно понравилась…». В ответном письме он выслал мне свою книгу «Два берега» с дарственной надписью и вложил в книгу короткою записку: «Строчку подарить? А что! Строчку-то не жалко. Бери. Зачем она мне? Строчка…» – процитированными Вами словами Василия Белова (обращенными к Николаю Рубцову – С.Ч.) отвечаю. Берите, если на душу легла, дай Бог, чтобы пригодилась!» – резюмировал мэтр.
К слову говоря, в обращении прозаика Василия Белова к поэту Николаю Рубцову речь шла о строке «Тихая моя родина». Удивительно, но факт: в памяти народа, несмотря на обилие имен и произведений, остаются только отдельные шедевры. С некоторой долей субъективизма, я бы мог привести целый список произведений на тему войны, но ограничусь короткой частью. К такой категории шедевров относятся:
«Журавли» Расула Гамзатова;
«Моё поколение» Семёна Гудзенко;
«Снегири» («Это память опять от зари до зари») Михаила Дудина;
2
«В землянке» Алексея Суркова;
«Эх, дороги» Льва Ошанина;
«Ах, война! Что ты сделала подлая» Булата Окуджавы;
«Мне этот бой не забыть нипочем» Владимира Высоцкого
и многие другие произведения. Перечень может быть довольно обширным.
В моё самосознание война вошла огромными танками периода войны, ревущими у подножия «Горы Филина» (в Карелии), шрамом от пулевого ранения под лопатку моего отчима, кадрами кинохроники, на которых запечатлён зарёванный мальчик лет 4-х – 5-ти, сидящий у пепелища после авианалёта, выпиской из Мемориала «Памяти народа» о боевых наградах моего отца – Василия Чанина, песнями о Великой Отечественной и многим другим, что невозможно потрогать руками, но можно прочувствовать сердцем.
О послевоенных детях, об этом поколении наш современник Владимир Пучков написал проникновенные строки, запомнившиеся людям на «многие лета»:
Мы — послевоенные дети,
осадок сиротства в крови,
нам были важней арифметик
уроки добра и любви.
Чуть слышные капали ноты,
и нас оглушали, как гром,
уроки тепла и заботы,
а грамота – это потом…
Уверен в том, что и эти поэтические строки тоже будут положены на музыку, как и те песни, которые я цитировал выше.
В одном из откровений сам Владимир Юрьевич признался: «… очень радуюсь, когда обнаруживаю, что эти строки из поэмы «Азбука музыки» находят отклик у многих людей моего поколения. Некоторые их помнят наизусть – приняли как свои, и за это спасибо». Последний акцент (о запоминаемости) свидетельствует о том, что слова поэта стали народными.
Мы, послевоенные дети, являемся последним поколением, понимающим, что происходит в мире и в Украине, в частности. Пройдут десятилетия и люди перестанут анализировать глубинные процессы, происходящие в обществе. Нельзя не вспомнить лишённый подлинности так называемый «План Даллеса», впервые озвученный митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Иоанном (Снычёвым) 20 февраля 1993 года и впоследствии процитированный Борисом Олейником в июльском номере журнала «Молодая гвардия» за этот же год. Несмотря на то, что отсутствует документальное подтверждение «Плана Даллеса», моё поколение чётко сознаёт: этот план выполняется в полной мере.
Вот начало, фрагмент доктрины, нацеленной в будущее. Цитируется с некоторыми сокращениями:
«… мы незаметно подменим их ценности (страны-победителя – С.Ч.) на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. …Из литературы и искусства, например, мы постепенно вытравим их социальную сущность. Отучим художников, отобьём у них охоту заниматься изображением, исследованием тех процессов, которые происходят в глубине народных масс. Литература, театры, кино — всё будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых творцов, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности. … Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов — прежде всего вражду и ненависть к русскому народу, — всё это мы будем ловко и незаметно культивировать, всё это расцветёт махровым цветом…».
К процитированному фрагменту хочется добавить один штрих: в спектр дикой безнравственности следует включить такое качество как безразличие. Это как некий иммунитет, приобретённый теперешней властью к страданиям украинского народа. Разумеется, названное качество будет передаваться из поколения в поколение.
Анализируя происходящие события, сопоставляя героическое прошлое и унизительное настоящее, Владимир Пучков, со свойственной ему горечью, произнес: «Вот уже и копии легендарного знамени Победы, оказывается, теперь запрещены новым украинским законом – поскольку на них присутствует ненавистная коммунистическая символика. Вот уже и гвардейская ленточка стала инструментом и жертвой «гибридной войны», которую цинично ведут властелины наших судеб по обе стороны геополитических баррикад…».
Строка из поэмы «Азбука музыки» мне действительно пригодилась. Пригодилась как лейтмотив стихотворения о послевоенных детях. Впрочем, использовал я не одну строчку, а всю строфу в целом. Тем самым попытался
отдать дань уважения Поэту.
Мы — послевоенные дети,
осадок сиротства в крови,
нам были важней арифметик
уроки добра и любви.
Владимир Пучков
А мы появились на свете!
Нам снились не детские сны…
Пред Богом – счастливые дети
отцов, что вернулись с войны.
Не трели старинной шарманки
нам слышались день ото дня…
Ревели машины и танки,
и пахла Победой броня.
Нас часто качало в том мире.
Земля – под ногами плыла.
Картошка в армейском мундире
снарядами жизни была.
И в тусклых огнях коммуналок
нам было дано по крови
учиться «без всяких шпаргалок»
урокам добра и любви.
Урокам, где почерк неважен,
где даже ошибки – не в счёт.
Где мамы своих первоклашек
встречают у школьных ворот.
И в жизни открылась основа
на стыке дымящих времён:
в начале – сердечное слово,
а смысл арифметик – потом.
В начале – глаза, что бездонны,
и дым, что прилёг на крыльцо…
…Сквозь лик потемневшей иконы
отца проступает лицо.
Сергей Чанин
г. Кривой Рог