Пандемия COVID-19 повлияла на все аспекты нашей жизни и изменила привычный распорядок дня. Угрозы здоровью, карантинный режим, экономические проблемы и самоизоляция оказывают воздействие на психическое здоровье населения. Ведь, хотим мы того или нет, но коронавирус изменил существование каждого. Помните, как в самом начале прошлогоднего карантина можно было выйти с собакой на пустынную улицу и ощутить себя героем фильма «Я – легенда»? От этого уже становилось жутковато.
Кроме того, люди, столкнувшиеся с болезнью, теряли целые «куски» жизни (дни или недели, проведенные в беспамятстве или во сне), вкус и обоняние, возможность самостоятельно дышать…
От этого страдала и их психика. Уже не секрет, что коронавирус с нами надолго. Как научиться жить в новой реальности? На этот и другие вопросы отвечает николаевский психолог Марина Ковалева.
– Полтора года в режиме пандемии и карантина не прошли для нас даром. Какие процессы в сознании населения доминируют в этот период, и с какими психологическими проблемами сталкиваются люди во время локдауна, временной «прописки» в «красной зоне», на самоизоляции?
– Нам так «повезло», что сейчас мы вынуждены жить под воздействием двух самых непереносимых психологических процессов: бессилия и неизвестности. Если бы нам сказали твердо: 5 лет будем находиться в таких условиях, ничего не попишешь, – то мы затянули бы пояса и жили в ожидании, когда все закончится. Пусть по прошествии долгого срока, но закончится. Ощущение бессилия: что бы ты ни делал, это никак не повлияет на исход событий, на уровень жизни, на наличие-отсутствие коронавируса, – очень неприятно. Добавим к нему высокую тревожность, необходимость постоянной адаптации… Все это вызывает появление множества страхов: заболею или нет? а как перенесу болезнь, если заболею? а как будет с работой, с посещением родственников, особенно в других городах? Эта тревожность повышает уровень агрессии в обществе, появляется благодатная почва для развития панических процессов и даже для появления паранойи, так как большинство не понимает, что происходит. Как «работает» вирус, откуда он взялся, каковы его последствия? Это для большинства тайна, покрытая мраком. Отсюда проистекают всякие безумные идеи о 5G и чипизации… Потому что страшно ощущать себя бессильным. А когда ты знаешь, что это некая вышка связи тебя «травит», то берешь топор и идешь ее валить, как это сделали в России. Свои психологические проблемы добавляет локдаун: страх потерять работу, привычный образ жизни. Определенную лепту вносит ограничение свободы передвижения.
«Красная зона» – это больше про конкуренцию: к примеру, надо быть первым, когда требуется занять сидячее место в маршрутке. Это когда кого-то с сертификатом о вакцинации пускают везде, а кого-то не пускают. А люди без сертификатов злятся, они чувствуют себя ущемлёнными.
Самоизоляция — отдельный психологический аспект, потому что самое страшное для человека — искусственная оторванность от общества. Отсутствие возможности выйти на улицу для психики приносит мало хорошего. Хотя самоизоляция является благородным поступком, посредством которого человек проявляет заботу о других, это в какой-то степени поддерживает его морально. С другой стороны, во время самоизоляции усиливается тревожность, так как на самоизоляцию уходят в случае, если контактировали с больным ковидом. Начинается паника: а вдруг я заболел, а вдруг умру, а кого еще мог заразить? Так что это разные процессы.
– Сейчас многие не могут отвлечься от мощного информационного потока, накапливая негативные эмоции. Что можете им посоветовать?
– Лучший способ разобраться с информационным «шумом» – пройти несколько тренингов медиаграмотности, которые есть в интернете, чтобы научиться отличать фейк от правдивой информации, распознавать манипуляцию.
– Для людей старшего возраста это сложно, что посоветуете им?
– Тогда – жесткая «фильтрация» информации, отказ от общения с теми, кто нервирует, отказ от новостей из «желтой» прессы с ее заголовками типа: «все плохо, все умрут» отказ от «политико-медицинских» ток-шоу. Использование информации только из компетентных источников — Минздрава или ВОЗ.
– Но если человек откажется от своих привычных действий, не возникнет ли у него психологический дискомфорт? От отказа от любимых передач, например.
– У него и так уже имеется психологический дискомфорт от пребывания в «красной зоне» пандемии. Надо заменять привычные паттерны (повторяющиеся матрицы, закономерности поведения, – прим. авт.). Предположим, привыкла бабушка смотреть ток-шоу – пусть включает фильм, привык дедушка читать «желтушную» газету – пусть читает…
– «Вечерний Николаев»!
– Именно. Чтобы действие было тем же, но его наполнение – качественно другим.
– Какие советы можете дать, чтобы сегодня сохранять благополучный психологический фон?
– Никаких советов психологи и психотерапевты не дают. Есть общие рекомендации: режим дня, здоровый сон, здоровое питание, прогулки, поменьше новостей. Побольше проводить времени с людьми, которые вам нравятся, в данном случае — удаленно, через скайп, мессенджер, телефон. Меньше пытаться контролировать ситуацию, а делать то, что в ваших силах – вакцинироваться, носить маски, перчатки, соблюдать дистанцию, пользоваться антисептиками, придерживаться рекомендаций организаций, у которых есть квалификация и право давать советы, в частности, МОЗУ.
– Отказ носить маски, вакцинироваться – нет ли тут какой-то психической патологии?
– Про патологию – это к психиатрам. Хотя это может быть звоночком: сегодня не носим маски и не вакцинируемся, потому что коронавируса якобы не существует, а завтра – надеваем шапочки из фольги и пишем заявление на соседей о том, что они нас «травят» микроволновками. В большинстве своем отказ носить маски и вакцинироваться – это инфантилизм из серии «куплю билет и пойду пешком», невозможность или отсутствие желания критически осмысливать ситуацию, прилагать усилия для того, чтобы понять, что те же чипы, которые якобы присутствуют в вакцине, не могут существовать в реальности – ну не могут, так не бывает! Как невозможно летать на метле, так и медсестре невозможно ввести чип вам под кожу. Кто не верит – может прийти в любую ветклинику, где чипируют собак, и посмотреть, как происходит чипизация.
– Ну, антивакцинаторы вещают о каких-то «наночипах»…
– Это физически невозможно! Даже если сделать какой-то малюсенький чип, работать он не будет, так как нужны передатчики, а таскать за невакцинированным тележку с передатчиком и блоком питания никто не будет.
– За время карантина в семьях многие устали друг от друга. Теперь, наверное, будут ценить одиночество?
– Одиночество хорошо тогда, когда в любой момент ты можешь его нарушить. Тут другое: люди стали больше ценить возможность остаться в одиночестве. Несмотря на то, что человек – «социальное животное», личное пространство для него очень важно. Даже если ты находишься рядом с тем, кто тебе очень нравится и с кем тебе хорошо, все равно морально устаешь, особенно, если живешь в очень маленьком замкнутом пространстве и нет возможности уйти в другую комнату и удобно там расположиться.
– В продолжение темы: усложняются ли отношения там, где это было потенциально возможно, то есть, в тех семьях, где есть конфликты, недопонимание?
– Карантин послужил своеобразным катализатором этого. В семьях, где было плоховато и до него – стало еще хуже, там, где было нормально, отношения стали даже лучше. А вообще, за время пандемии в мире был отмечен скачок домашнего насилия.
– Могут обостряться и проблемы с зависимостями? От того же интернета или алкоголя?
– Не только могут, они и будут обостряться.
– И как с этим быть? Опять чем-то заменять?
– Никак не быть, разрешить проблему могут только сила воли или наблюдение у узких специалистов. Потому что любые способы «побега из реальности» будут использоваться во время невыносимости этой самой реальности еще больше. Больше наркотиков, алкоголя, соответственно, более глубокими станут так называемые «дофаминовые ямы» (дофамин – это «гормон радости»). Алкоголь является кратковременным, «точечным» антидепрессантом, он действительно быстро меняет ощущения, делает человека более оптимистичным, но одновременно сильно изнашивает ресурсы организма. Поэтому через некоторое время после его употребления человек падает в ту «яму», где «гормона радости» нет, и чтобы выбраться из нее, нужно увеличить дозу и выпить еще. Для того, чтобы закрыть ее, во-первых, а во-вторых, чтобы снова получить удовольствие. Получается замкнутый круг. А карантин в этом случае еще и усиливает проявление негативных тенденций в жизни индивидуума. У каждого человека – своя стратегия преодоления трудностей. Для кого-то она связана с пагубными привычками, а для кого-то, наоборот, — с уходом в саморазвитие, в самореализацию.
– Когда-нибудь опять нужно будет входить в привычный образ жизни. Какие подводные камни нас здесь подстерегают?
– Опять придется адаптироваться. Перестраиваться, менять паттерны. Кто-то выйдет из карантинных ограничений легче и быстрее, будет кидаться при встрече на шею, а кто-то станет по привычке шарахаться от таких любвеобильных друзей. Это неизбежно будет порождать межличностные проблемы…
– Карантинные привычки так прочно войдут в жизнь, что станут мешать?
– Нет, мешать не станут, ведь никак не может помешать, например, привычка после выхода из маршрутки обрабатывать руки антисептиком. Я сама делаю так уже лет 10 и рекомендую всем. Возможно, люди станут меньше плевать и сморкаться на улице… Все-таки, карантинные ограничения повышают определенную общую культуру: сейчас, если чихнешь с открытым ртом в автобусе – рискуешь тут же покинуть его с «помощью» недружелюбных пассажиров.
– Не разучимся ли мы общаться с малознакомыми людьми, проблема общения обострится?
– Уже сейчас можно сказать, что отмирает потихоньку такой вид общения, как «смолл ток». Это когда ты с чашечкой кофе перекидываешься с коллегой несколькими ничего не значащими фразами для создания ощущения общности. Сейчас, если человек идет, к примеру, в магазин – он идет туда целенаправленно. Взял, заплатил, быстро ушел. Без длительных разговоров с продавцами, как раньше, обсуждений товара, погоды или цен.
Да, способность к межличностному общению будет меняться, так как люди сейчас много времени проводят в интернете, а общение в интернете кардинально отличается от общения оффлайн. И это ощущение базовой безопасности, которое создает интернет – что ты мне можешь сделать плохого, ведь я в другом городе? – будет экстраполироваться, особенно у молодежи, на реальную жизнь. Что может быть чревато физическими воздействиями: в интернете нагрубил кому-то, забанил и сидишь, доволен. А в городе сделал подобное и ….
Стираются границы не то чтобы дозволенного, но стирается понимание того, что за каждым действием может последовать противодействие.
– В новых реалиях появилась шутка: в магазин идет тот, кого жаль меньше всех. Люди действительно настолько эмоционально зачерствели? Стали более агрессивными? Помните драки в очередях на вакцинацию, нападение на медсестру в Корабельном районе? А может быть, наоборот: увеличилось количество социальных проектов, которые усилили эмпатию и привлекли людей к важным инициативам?
– Оригинальная, без сомнения, шутка, ведь даже тот, кого жаль меньше всех, может принести из магазина вместе с покупками вирус. В чем тогда ее смысл?
Стали эмоционально черствыми и агрессивными? Я бы не сказала, потому что нельзя быть эмоционально черствым и агрессивным одновременно. Но то, что стали больше замыкаться на свои потребности – это так. При этом имеется пласт людей, который всегда возникает при любых критических ситуациях, пласт тех, кто волонтерил в 2014 году, тех, кто выезжал на лесные пожары, откапывал чужие машины из снежных заносов. Сегодня есть примеры, когда люди подвозят медиков во время транспортного коллапса, ищут кислородные концентраторы. Но общий фон действительно очень агрессивный. Этому способствует и появившаяся поляризация общества: вакцинированные имеют преференции и рассматривают невакцинированных как угрозу, а невакцинированные ощущают себя людьми «второго сорта», которых никуда не пускают, не дают работать, ограничивают в правах. И вот такой агрессивный фон подпитывается еще и паниками, паранойей, страхами.
– Стало ли у психологов больше клиентов во время карантина? С какими вопросами обращаются?
– Клиентов стало больше, но проблемы остались те же. Во-первых, у людей появилось больше свободного времени. Во-вторых, те, у кого намечались проблемы с психикой, но они с ними справлялись, сейчас ощущают актуализацию этих проблем на тревожном общем фоне и необходимость обратиться за специализированной помощью. С «доковидных» времен остались профориентационные вопросы, вопросы самоидентификации, каких-то тревожных настроений, взаимоотношений с родителями, близкими. Единственная особенность нынешнего времени – «пошатнулась» работа с жертвами домашнего насилия. «Домашние тираны» сейчас находятся в одном пространстве с жертвой, и та поэтому не может получить квалифицированную помощь. Раньше она могла звонить и приезжать, когда муж на работе, а теперь нет. Но та часть жертв домашнего насилия, которая пропала из поля зрения из-за этого, восполнилась теми, кто понял: надо бежать, не то убьет. Потому что раньше, предположим, супруг распускал руки 2 часа в день, а сейчас может это делать 24 часа в сутки.
– Есть ли люди, психическое состояние которых сегодня улучшилось? Социофобы, например, прячущиеся за масками и перчатками?
– Другие люди представляют для социофобов сейчас еще большую опасность: они же якобы потенциальные вирусоносители. Лучше сегодня, теоретически, стало разве что социопатам и агорафобам, тем, кто всегда боялся выходить на открытое пространство. Теперь им не надо объяснять всем и каждому, почему они сидят дома, отказываются от социальных взаимодействий.
– Количество агорафобов, наверное, увеличивается?
– Да, можно сказать, что пандемия сработала как триггер для запуска этого психического расстройства. К примеру, были у кого-то предпосылки, но человек держался, а тут – страх, переживания, и психика вполне может сломаться… Это работа уже для тех, кто принимает в больницах – психотерапевтов, имеющих квалификацию для того, чтобы выписывать медикаменты, и психиатров. Следует помнить, что для получения консультаций и рекомендаций возможно обращение к ним онлайн, без посещения кабинета врача.
– Верно ли, что с психологической точки зрения наибольшему риску заразиться коронавирусом подвержены именно те люди, которые считают себя неуязвимыми для болезни? Человек убеждает себя в отсутствии опасности, и его организм начинает отключать защитные механизмы…
– И это тоже проявление инфантилизма: плохое может случиться со всеми, кроме меня. Это отношение к миру не как к объективно существующей реальности, а как к декорации, и пренебрежение элементарными правилами безопасности увеличивает риск заболеть. Это те, кто ведет машину не пристегиваясь, купается в местах, не предназначенных для купания, в общем, те, кто подвергает себя неоправданному риску. В конце концов, без маски можно подцепить и туберкулез.
– Другая крайность: если человек слишком боится заразиться, организм может проявлять ложную симптоматику?
– Ипохондрики тоже сейчас переживают сложное время. Любой чих, любой подъем температуры, любые симптомы, которые характерны не только для ковида – и все, такой человек впадает в панику. Что с этим делать? Соблюдать рекомендации медиков, и тогда причин для паники не будет.
– Что хорошего принес карантин? Правда ли, что мы начали заботиться о себе, чаще обращать внимание на собственное здоровье, познали себя, научились заботиться о близких?
– Ничего хорошего карантин не принес. Это опыт, без которого можно было прекрасно обойтись. Необязательно быть поваром, чтобы понять, что омлет подгорел. Можно, конечно, сказать, что мы стали больше общаться с близкими, но это если повезло с близкими. Стали больше читать? Вряд ли. Люди как раз сейчас очень мало читают книги: тревожный фон мешает сконцентрироваться. Зато возросла популярность соцсетей. При этом мы постоянно забываем о том, что в соцсетях люди обычно занимаются самопрезентацией.
Конечно, бывают те, которым нравится показывать, как у них все плохо, как они некрасиво выглядят, но это исключение. Если раньше хвастались тем, что у них дорогой автомобиль или сертификат о завершении очередной обучающей программы, то теперь в соцсетях хвастаются тем, что в самоизоляции находят для себя новые смыслы, новое развитие. Мы видим: ага, этот занимается йогой, этот учит язык, этот записывает спортивные видео. Мы начинаем вслед за ними хвататься за все подряд и делать то, что нам на самом деле не нужно. Затем бросаем это занятие, и от этого нам становится еще печальнее. В таком случае можно рекомендовать выделить одно-два действительно важных направления развития и быть верными именно им.
Можно, конечно, сказать, что люди стали лучше адаптироваться… Но лучше бы это достигалось путем быстрого экономического и интеллектуального развития общества.
– Существует теория, согласно которой ценности поколения определяют глобальные события, выпавшие на период взросления человека. Пандемия сыграет свою роль в этом? Происходит ли сейчас переоценка ценностей?
– По моему мнению, общество получило хорошую «прививку» от тоталитаризма. Люди стали больше ценить свободу, в том числе личную. Свободу жить так, как человек привык.
– Какие рекомендации можете дать в этот сложный период жизни?
– Очень простые. Это соблюдение рационального, ответственного, содержательного подхода к регулированию, планированию своего дня. Надо вставать в одно и то же время, не забрасывать полезные привычки, поддерживать свой внешний вид. Установить для себя такой режим дня, когда все расписано по часам, это снижает боязнь неизвестности, пропадает ощущение бессилия. Здоровый режим сна, питания, физических нагрузок, как вариант – ведение дневника, использование различных техник расслабления, медитации.
Важно также не взваливать на себя большую ответственность, и как можно меньше себя критиковать. Если на полу неделю лежит носок, мир от этого не разрушится. И не стоит корить себя за это. Нельзя не любить себя за то, что ты физически не можешь чего-то сделать, за то, что тебе трудно, страшно, тяжело… Надо проявлять побольше сочувствия к себе, тогда появится и сочувствие к другим. Нет ничего страшного в том, что ты неэффективен, в том, что тебя эта ситуация пугает больше, чем другого. Нет ничего страшного в том, что ты не записался на курсы, не построил дворец из «Лего», не сделал ремонт и не выучил три языка. Все мы разные, каждому присуще свое. Принимайте себя такими, как есть. И все будет хорошо!
– Спасибо за интервью. Надеюсь, оно будет полезным для наших читателей.
Беседовала Елена Кураса.