(Продолжение.
Начало в номере от 17.09.19)
Ночь ада
Колонна начала своё движение. Мы двинулись в путь, домой. Остановились где-то в поле, и тут начала работать артиллерия.
“Всем спокойно, мы выходим под прикрытием нашей артиллерии”, – передали по рации.
Еще немного посидели… «По машинам!» – прозвучала команда. Ехали вроде бы спокойно, но артиллерия накрывала снарядами все ближе и ближе. Наша ли “арта” работала? Оказалось, это сепары по нам лупят.
Один из БТРов выехал на возвышенность. Начал строчить КПВТ, я развернул башню в сторону выстрелов, чтобы посмотреть, что ж там такое. Да, действительно, БТР работал из двух стволов.
Колонна продолжала движение. На улице резво темнело.
– Отстрелить дымы! – крикнул мне Женя.
– Куда?
– На три часа!
– Есть.
Развернул башню на три часа и дал залп, первая пара дымов ушла. Дымовая завеса начала подниматься над полем метрах в пятистах от места выстрела. Скорость колонны большая, по нам долбит сепарская артиллерия, их снаряды ложатся всё ближе и ближе.
– По колонне на три часа со всех стволов – огонь!
Смотрю в прицел, а там идёт техника. Пацаны кричат: «Огонь, огонь!» Я досылаю патрон в КПВТ, меня немного подбросило – утыкание. Что это значит? КПВТ нужно заряжать одним резким рывком, меня подбросило, патрон чуть-чуть пошёл в сторону, и всё, КПВТ молчит. Я начал работать из ПКТ (пулемет Калашникова танковый, калибр 7,62, – прим. ред. ). Короб на 250 патронов, быстро выстрелил.
– Давай из КПВТ! – кричат мне пацаны.
– Утыкание, с…ка!
Пацаны уже знают, что это значит. БТР кидает из стороны в сторону, неудобно, когда стрелял из ПКТ, цели толком не было видно, только головой бился о прицел. Я начинаю устранять утыкание, поднял крышку ствола, она падает, бьёт по рукам, неприятно, боли сильной нет, но кровь уже начала потихоньку капать.
Возле меня сидел Азаренко.
– Чем тебе помочь?
– Крышку держи!
Он держит крышку, я беру заранее приготовленный ремешок, начинаю вытягивать патрон, ничего не получается. Руки дрожат и не просто дрожат – трясутся, в голове – паника, хаос.
– Надо разбирать КПВ!
Перемешались в одну кучу и страх и досада, что у КПВТ – утыкание, и грёбаная паника – что делать?
Азаренко это понял:
– Андрюля, успокойся, вспомни, что надо делать, – говорил он это спокойно. – Успокойся, не суетись, ты это делал сотни раз.
Несмотря на то, что БТР несётся, его кидает из стороны в сторону, кругом стрельба, я успокоился и не спеша достал патрон, дослал следующий и…
– Готово! – крикнул парням.
– Давай, Воробей, работай!
Я начал свою работу, КПВТ затрещал привычным звуком. Прицелиться не могу, опыта стрельбы на ходу нет, головой только бьюсь о прицел.
– Пацаны, корректируйте огонь, мне не видно! – крикнул десанту.
Сержант, Манюня, Вова говорили мне – выше, чуть ниже, левее, нормально. И вдруг по рации слышу: «Отставить огонь, отставить, отставить, прекратить, это погранцы нас обогнали».
В тот момент, когда я устранял утыкание, десант стрелял из автоматов. Виталик высунулся из люка наполовину и тоже стрелял из автомата. Его водитель быстро дёрнул вниз, чтобы тот не высовывался. Всё затихло, обстрел прекратился, но скорость колонна не сбрасывала, двигались мы, как оказалось, по сепарской территории.
Нам навстречу двигалась мифическая 30-я механизированная бригада. Появилось немного времени подумать, и снова я радовался тому, что случилось утыкание, и было мало опыта в стрельбе на ходу. По всей вероятности, я не попал, снова вздохнул с облегчением. И снова подумал, что высшие силы охраняют нас не только от противника, но и от самих себя. Вскоре стало совсем темно, глубокая ночь, а нам ещё предстоит преодолеть нелёгкий путь.
Короткая остановка посреди какого-то поля. Смотрю в прицел, сразу не понял, почему я вижу красные огни? Мы остановились, вышли из машин и начали осматриваться. Картина, представшая перед глазами, навела на меня жуть. Вокруг нас всё горело – горел хлеб, нескошенное поле пшеницы. Представьте себе: ночь, полная луна, яркие звёзды, а вокруг – запах гари, дыма, черный пепел и огни, пламя, пожирающее неубранный до сих пор урожай. Мне показалось, что мы попали в ад, один из кругов ада, тени и силуэты солдат напоминали духов. Какой-то адский шабаш!
Вскоре мы продолжили путь. Колонна приближалась к небольшой речушке. Переправиться через неё, как оказалось, не так просто. Надо сооружать мост. У нас была машина-мост, одна секция, а нужно две. За день до нашего выхода выдвинулась небольшая колонна с одной секцией моста. Через речку переправились нормально, но потом этот мост обвалил берега речки и утонул, достать утонувшую секцию возможности не было. Начали искать брод, этим занимались командиры, а мы в это время рассредоточились по полю. Прозвучала команда «окопаться», но, как обычно, это сделали лишь единицы. Мы же нашли небольшой ровик и завалились отдыхать – никто не спал. Ровик такой, что если лечь поперёк, то голова и ноги – сверху, а “пятая точка” – ниже уровня земли. Вокруг нас поле около сотни гектар, стерня и сухая трава вся выжжена, лежали, по сути, в саже и пепле.
Наступила глубокая ночь, над нами – небо чистое, звёздное… По радиостанции передали: «Все моторы заглушить, не ездить, огни выключить». Командиры пытаются организовать переправу. Виталик подошёл к БТРу и прикладом автомата разбил стопы.
(Продолжение следует).