Пятого ноября отмечает 75-й день рождения николаевская поэтесса Екатерина Голубкова. Талантище от Бога. Человек-легенда нашего края. Она автор пяти стихотворных сборников: «Акварели» (1973), «Звездный корабль», «По праву любви» (1984), «День летящий» (1987), «Звезда в колодце» (2006). Член Союза писателей Украины с 1979 года. В 2006-м была удостоена звания «Горожанин года» в номинации «Искусство». Это если сухо и коротко.
Но – чтобы рассказать о Екатерине, не подходят обычные слова. О ней хочется говорить особенным слогом – дабы читатель смог почувствовать всю неор-динарность этой дочери Евтерпы, увидеть ее харизму, оценить великую силу ее творчества.
Вот почему, публикуя сегодня в «Вечерке» прозаическую оду в честь Екатерины Александровны, мы решили обратиться к такому информационному приему, как дайджест, и предлагаем вашему вниманию очерк, размещенный в газете «Вечерний Николаев» в 2006 году. Эта статья – раритет, который можно сегодня найти только в газетных подшивках, хранящихся в библиотеках города.
Само собой разумеющееся
Девушка никогда не ставила перед собой цель сочинять стихи. Они приходили сами, заставая ее врасплох за самым прозаическим делом – у кухонной мойки с грязной посудой, в набитом битком троллейбусе. Сначала полновластной хозяйкой являлась первая строка и застревала в сознании. А потом уже не давала покоя: крутилась, вертелась и так и этак, обрастала новыми образами, рифмами. Но иногда бывало и по-другому: повертится-повертится – и уйдет.
Но уж если стихи рождались, то они не нуждались в том, чтобы их записывали. Они всегда сочинялись мысленно, и на бумагу ложился только окончательный вариант.
Строка, упругая, как лоза,
смеясь, заглядывала в глаза,
блестела листьями на весу,
роняла – капельками – росу
И убегала средь бела дня
По стенке каменной – от меня!
Прошли годы, девушка Катя стала взрослой и очень хорошей, известной поэтессой Екатериной Голубковой. Но процесс писания стихов по-прежнему происходит в ней как-то независимо, словно нечто само собой разумеющееся, а процесс вождения пером по бумаге она по-прежнему игнорирует – и тем самым создает дополнительные трудности своим биографам и поклонникам, которым никогда не найти никаких ее черновиков!
И самое интересное: если уж оно родилось, это стихотворение, если уж оно готово, предано бумажному листу, то переделать его, «усовершенствовать» н-е-в-о-з-м-о-ж-н-о! Пробовали многие – даже мэтры. Не получается – родился ребенок, и отправился жить своей жизнью… таков, каков есть. Ничего не убавить, ничего не прибавить – монолит: стоит тронуть один «кирпичик» – и рушится весь дом.
Писать о поэте трудно. Тем более – о Екатерине Голубковой. Ее поэтическая метафора так свежа и неожиданна, ее стихотворные образы настолько самобытны, что рука не поднимается сложить о них наукообразные аналитические фразы. Образ же самой Катерины, ее душа отражается в ее поэзии как на ладони – нужно просто открыть сборничек. И причаститься – к чистоте и легкости, к радуге ее акварельных красок…
* * *
По праву дождя,
по листвы бессловесному праву,
по праву любви
и по праву природы самой
приду к тебе тихо,
как ветер, ступая по травам,
склонюсь к изголовью:
– Ну как ты, единственный мой?..
* * *
В маленьком дворике, за дровяным сараем,
то замирая, то падая ниц,
мечется дерево, в небе закатном сгорая,
с веток лохматых швыряя орущих птиц.
Что ему делать? Как эту ношу сбросить,
эту тревогу, вслед за которой – беда?
И невдомек ему – это вступает осень
В жилы его, поднимаясь в них, как вода…
* * *
Осенний день
на вкус слега горчит.
Он четок так,
так стереоскопичен,
что кажется –
чуть-чуть преувеличен
и так хорош,
что даже нарочит…
«Всему на свете свой черед»…
По виду – пигалица, негромкая, застенчивая. Но сколько силы угадывалось в этой маленькой девушке! Может, потому что имела крепкие сибирские корни? Место рождения – Красноярский край, поселок с поразительным названием «Памяти 13-ти борцов». Может, сильна потому, что по гороскопу – деятельный, целеустремленный Скорпион? Но как бы там ни было, с подружкой Танькой Ерохиной рванули после школы в Питер – поступать в авиационный институт. Юношеские грезы, знаете ли, мечты о покорении пятого океана, о космических путешествиях…
Поступление благополучно провалили, однако из Питера уезжать не хотелось – нашли «контору», которая давала прописку и работу. Контора чистила невские каналы, и будущая поэтесса, в рабочей робе, в промасленных рукавицах, бок о бок с другими абитуриентами-неудачниками, вполне прилично орудуя четырехметровым багром, ловко подгоняла шаланду под земснаряд. А рабочим шиком считалось в этой самой робе зайти в Елисеевский гастроном.
Таньке – той повезло, она пристроилась на земснаряде поваром. Екатерине же выпала судьба матроса.
Она «поматросила» пару лет в Ленинграде, а потом вернулась домой и по блату (!) устроилась маляром-живописцем на Николаевский судостроительный завод им. 61-го коммунара. Вот уж где поначалу ощущала себя Остапом Бендером в его ипостаси ваятеля сахарной головы на теплоходе «Скрябин»! Однако вскорости профессию освоила вполне прилично – так что только ей доверяли кисточкой наводить важнейшую для судна вещь – ватерлинию.
При следующем поступлении – на заочное, теперь уже в Ленинградский государственный университет – Катя выбрала факультет психологии. Попыток пришлось сделать две. Когда явилась во второй раз сдавать экзамены, ее узнали: ага, вы опять приехали поступать? Ага, я не только приехала, я и мужа с собой привезла! Это был 1968-й – она уже год, как была «мужняя жена», потому что в ее жизни появился Леонид Гершов. Друг на всю жизнь. Учились, работали, путешествовали – всегда вместе. А конкурс «на психологию» тогда был просто фантастический – 20 с лишним человек на место. Катя написала свое вступительное сочинение в университет в стихах…
Всему на свете – свой черед.
Тугой росток из почвы брызнет
и, утверждаясь в новой жизни,
все прошлое перечеркнет.
И в свой черед взойдет звезда,
и в свой черед погаснет снова…
Я жду, я слушаю, когда
и твой черед наступит, слово.
«Паровозы» с вагонами
Она никогда не любила писать «заказные» стихотворения. Но эта глупая действительность, в которой оказалась ее тонкая душа, ее независимый талант, потребовала повиновения.
– Моя первая книга «Акварели» вышла в 1973 году в одесском издательстве «Маяк». Естественная радость от ее выхода очень скоро была омрачена – бдительное око цензора нашло в ней какую-то крамолу, и весь тираж, как тогда говорили, пошел под нож. Книги изымали из библиотек и магазинов… Некоторые знакомые, еще вчера поздравлявшие меня с выходом сборника, стали при встрече переходить на другую сторону улицы…
В будущем, чтобы усыпить бдительность редакторской цензуры, ей пришлось составлять «паровозы». Сборник обычно начинался с поэзии патриотического звучания, а к первым «вагонам» уже можно было прицепить, что душе угодно.
Когда встают, протяжны и низки,
торжественно- прощальные гудки
и лязг металла глохнет, словно в вате, –
мы молча застываем у реки
и долго вдаль глядим из-под руки,
как наш корабль выводят на фарватер…
Все просто, сдан еще один заказ.
Не в первый раз, и не в последний раз,
и новый день над миром торжествует…
А мы стоим у старого моста,
и заполняет душу пустота,
как будто души вправду существуют!
Будь счастлив, уходящий от земли!
Тебя зовут моря и корабли,
высокая судьба, большое дело…
А мы вернемся к нашим стапелям,
поскольку вновь растущим кораблям
необходимы руки корабелов!
Удивительное дело – сколько глубочайшего смысла вместили эти строки, которые долженствовали стать «официозом». А ведь не стали! Катин талант, Катина бескомпромиссность не допустили в них ни фальши, ни лишнего пафоса – она вдохнула в «паровозную поэзию» свои теплые человеческие чувства, такие простые и такие до боли понятные каждому.
Так приходит земная слава
Первые стихи восьмиклассницы Екатерины Голубковой были напечатаны в газете «Юный ленинец». И после этого на нее сразу же снизошла земная слава. Учитель являлся на каждый урок с кипой писем – с Катей желал завести переписку весь подростковый Советский Союз. И даже один настоящий китаец!
Слава не покинула свою любимую дочь и в более старшем возрасте. Корабелы – поклонники ее творчества в определенном смысле даже рисковали своей жизнью: судно на стапеле, высота огромная, Екатерина на этой высоте малярствует, а они лазают на почтительном расстоянии, чтобы посмотреть – как же она выглядит, эта необыкновенная поэтесса Катя Голубкова? И однажды главный «кинотаврщик» Марк Рудинштейн (советский и российский продюсер, актер, кинокритик, создатель кинофестиваля «Кинотавр»), бывший николаевец, в своем интервью на всю Россию и Украину признался, что в годы своей юности был влюблен в нашу Катю.
…А потом с ее поэзией познакомился Питер – она стала членом литературного объединения при областной газете «Смена», печаталась во многих журналах, сборниках «День поэзии». Человека, возглавлявшего это литобъединение – Германа Гоппе, друга на многие последующие годы, она называет крестным отцом своего творчества. А в Николаеве считает себя крестницей Эмиля Январева.
1979 год стал для Екатерины знаковым. Вместе с Дмитром Креминем они были приняты в Союз писателей СССР и стали делегатами Всесоюзного писательского съезда.
Человекам и горожанам года
По окончании вуза, когда семья Голубкова-Гершов уже полностью утвердилась в Николаеве, Катина неугомонная скорпионья натура постоянно давала о себе знать. Она «бурлила» в Отраслевом научном центре по работе с кадрами на должности психолога, занимаясь проблемами профориентации и профподбора. Она заведовала кабинетом молодого автора при Николаевском лит-объединении «Стапель» и смиренно перечитывала все, что приносили ей на рецензию начинающие графоманы. С Валерием Гросманом они организовали телевизионный лицей, где читали лекции и вели практику хорошие специалисты, а симпатичные ребята, пришедшие туда учиться по зову сердца, становились профессионалами – например, Сергей Каланжов, Ира Твердовская. В этой «возне» с молодежью пригодился опыт старшей пионервожатой – был и такой этап в юной жизни поэтессы.
Центр по изучению общественного мнения «Наваль-Эксперт» и связанное с ним социологическое поприще – это ее очередная жизненная пристань: социологические опросы, анкеты, мониторинг, проблемы нашего общества, рейтинги людей и партий…
И вот однажды в буднях социологии родился праздник – «Человек года. Горожанин года». Добро бы на Катины плечи легли только технические функции по обработке тысяч опросников, по подсчету голосов и подведению итогов!
Так нет же, поэт взял верх над социологом – и на торжествах, много лет проходивщих в честь «горожан года», звучала Катина – когда ироническая, когда добрая, смешливая – поэзия. «Человеку года» она обязательно сочиняла оду, а горожанам-номинантам каждый раз – не менее десятка поздравлений.
В поетові живе душа народу.
Вона із ним і плаче, і співа,
Вона йому дає і хист, і вроду,
Вона йому нашиптує слова…
То дай нам, Боже, злагоди й добра
З поезіями Креміня Дмитра!
Незнакомая Голубкова
Шалости с рифмами подвластны только большим поэтам. С каким удовольствием до сих пор многие поколения читают опусы поэтических хулиганов – классиков, между прочим! – из сборников «Парнас дыбом»! Катю можно считать их наследницей по прямой. Свои милые хулиганские словесные выходки она назвала обыденно – «рифмовники», и есть подозрение, что прецедентов подобного творчества в других городах Украины не сыщешь.
Эмиль по телефону на ухо
Мне предложенье предложил:
«Сложи рифмовник про Карнауха,
чего сумеешь – то сложи.
В твоих насмешливых анналах
Еще не отражен Карнаух…
Дерзай (он говорит), старуха –
Даешь рифмовник Карнауха!».
«Во-первых, не на Карнауха,
а на Карнауха, заметь…
Я вообще ни сном ни духом,
С Карнаухом ли, с Карнаухом –
Зачем конфликты мне иметь?
Нет у меня ни сил, ни навыков,
Чтоб с чем-то рифмовать Карнаухов!..».
И так – 25 рифм на совершенно не рифмуемую (в представлении простого смертного) фамилию.
Вдоль базаров и бульваров
Кто несет печатный лист?
Это дядя Боря Аров,
Наш известный журналист!..
Он с утра поел кальмаров
И омаров он вкусил,
Он из медных самоваров
Пил отваров из нектаров –
В этот день, считает Аров,
Нужно очень много сил…
В век радаров и ударов…
Пьяных баров и кошмаров,
Во всеобщем бардаке,
Избегая кулуаров,
Улыбаясь, ходит Аров
С белой розочкой в руке…
* * *
От разговора с ней всегда веет искренностью и добротой, ее любят и уважают все, в чью жизнь она вошла однажды. Такую интеллигентность, мягкость, такую природную доброжелательность, которыми наделена Катя, теперь не часто встретишь в наших современниках. Может, это все от мамы – Валентины Никодимовны, которая более 40 лет работала в Николаеве педагогом-логопедом и спасла от серьезных проблем сотни наших юных николаевцев? Или от деда Никодима, известного в Красноярске земского врача?..
Много лет она растила молодые поколения николаевских авторов – возглавляла литобъединение «Стапель», была заведующей кабинетом молодого автора, руководила детской студией «Секрет» при областной библиотеке для детей им. Виктора Лягина. А о себе подумать все как-то было недосуг. Всего пять небольших сборничков Екатерины Голубковой в свое время вышли из печати. Они были для поэтессы не самоцель. Потому как жизнь – это не результат, а процесс. «Давай, Катя, издавайся, надо», – убеждал Эмиль Январев… И она соглашалась.
Между мною и тобой –
Через пропасть, через бездну
хрупкий мостик в неизбежность,
именуемый судьбой.
И не видно берегов –
оба где-то в дымке смутной…
Мостик мой сиюминутный,
сколько там еще шагов?
Наталья Христова.