– Знаешь что… давай без биографии. Я прошла по жизни большой отрезок. И проскочило это время – не заметила. День тянется, а жизнь проскакивает. В этом – глубочайшая тоска… Девочки в краеведческом музее стали делать экспозицию, посвященную нашему семейству Купцовых-Гурьевых… пришлось дома перевернуть кучу фотографий. Воспоминания нахлынули. Понимаешь, в жизни есть очень интересные вехи. Мы почему-то привыкли привязываться к анкетным данным – а не в них дело. Дело в тех долгих этапах поисков, в путешествиях по жизни, когда мы доходим до сути. С момента осознания сути – начинается что-то новое…
СИБИРСКАЯ ЗАКВАСКА
Наша беседа с заслуженным художником Украины Татьяной Купцовой с первых слов вошла в неожиданное русло. Она не любит парадных речей, поэтому разговор, затеянный ради юбилея, который Татьяна Михайловна отмечала 4 октября, получился просто о жизни.
– Если оглянуться в прошлое, я бы обязательно вспомнила своих учителей. Это были потрясающие люди. Чем больше живу, тем больше – моя благодарность им. Тем больше понимаю: как они умудрились за тот короткий период, что мы были вместе, натолкать в каждого из нас не только определенную сумму знаний, но и жизненную основу основ?
Женская средняя школа №64 слыла лучшей в сибирском городе Омске. Детишки послевоенного времени хулиганили отчаянно, но и учились ответственно. Троек в этой школе ученицы, имевшие собственное достоинство, предпочитали не получать. Либо – «два», когда не выучил, либо – «пять». Мычать у доски в надежде на «троечку» считалось зазорным. Преподаватели – вчерашние женщины-фронтовички, дымившие папиросами прямо в учительской, – были достойны всяческого уважения.
– Учителя относились к нам очень бережно. Сегодня мы не бережем человека, которого учим. Для нас важно – напичкать его знаниями. Нет у взрослых с ребенком человеческого общения, взаимопонимания – а у нас было. Мы водим современных детей за руку, устраиваем над ним дотошную опеку – в результате у них нет «детского сплава»… Это я, как учитель, говорю. Мы делаем преступление – не даем сформироваться общественной жилке в подрастающем человеке. Ребенок остается один на один со своим гаджетом. И потому он не в состоянии воспринимать то важное, что его окружает в жизни. Сидят на потрясающе интересных занятиях и «мрут» от скуки.
Следующей «вехой судьбы» будущего художника Татьяны – тогда еще Чуприной – стал педагогический институт в Омске. Старейшее Омское художественное училище имени Михаила Врубеля к тому времени закрылось, преподававшие в нем художники остались не у дел, и потому было решено создать художественно-графический факультет при пединституте.
– Там такие «имена»! Художник Алексей Либеров – ставший спустя годы народным; Анатолий Чермошенцев – будущий профессор кафедры рисунка; Геннадий Штабнов… Мы получали фантастическую отдачу от наших педагогов! С восьми до двух – занятия по расписанию, а с двух до десяти вечера – факультативы. Взял папочку и пошел: на живопись – к Слободяну, на графику – к Чермошенцеву, на рисунок – к Штабнову. А потом в 11 вечера на одиннадцатисантиметровых шпильках топаешь домой и валишься от усталости. Пришел, упал, а завтра – всё сначала. Но настолько это все было интересно, весело, дружно…
В мастерскую преподавателя-художника без церемоний можно было нагрянуть в любое время – студентам всегда были рады. Можно было напроситься, чтобы поработать там в одиночестве. На третьем курсе замечательный педагог Ростислав Черепанов спросил: «Кто хочет поехать на пленэр в Среднюю Азию?» – и на собственные деньги повез пятерых студентов на два месяца писать красоты Ташкента, Хивы, Бухары, Самарканда.
Двадцать пять лет Татьяна прожила в Сибири, и еще 50 – в Николаеве. Родители-то сами петербуржцы, в Омск попали в годы войны – эвакуировались вместе с заводом. Отец Михаил Поликарпович Чуприна замечательный был специалист-механик. Постоянно в командировках: то выполняет наладку нового оборудования на машиностроительном заводе, то адаптирует новый механизм к особенностям конкретного производства, то мастерит экспериментальный прибор для определения метана в шахтах… Всю войну работал в тылу – заводчане и домой-то редко показывались, «спали под станками». «Всё для фронта, всё для победы». А мама Антонина Михайловна носила им еду.
– В нашем доме царила стопроцентная любовь, бесконечно бережное отношение друг к другу. Для нас с сестрой Кирой главное было – не огорчить своим поведением родителей. Жили скромно, несмотря на то, что папа, крутой специалист, очень хорошо зарабатывал. Не было у родителей болезненного пристрастия к вещам, мебели, к дорогим нарядам или какой-то там особенной еде. Я удивляюсь современному обществу, где царит бесконечная озабоченность едой… Скажи, откуда в нас это потребительство? По телевизору – нескончаемая кухня. Ведущий путешествует по миру – здесь поел, там поел… идет от кафе к кафе, вместо того, чтобы показать неповторимый мир, который его окружает…
ПОЛЖИЗНИ – В НИКОЛАЕВЕ
В Николаев она попала случайно. Ради здоровья маленькой дочки врачи советовали поменять климат – малышка часто болела. «Соблазнил» их южным краем коллега, тоже омич, художник Николай Бережной. В 1970 году в Николаеве появилась областная организация Союза художников, в которую приглашали молодых, перспективных живописцев и скульпторов из разных уголков страны. Специально для них строились мастерские, выделялись квартиры, и с работой – обещали городские власти – не будет проблем.
Сибиряков, приехавших по приглашению в Николаев, было четверо – семья Купцовых, Николай Бережной и Юрий Стешин. «Варягов» николаевцы встретили негостеприимно. Прошли три непростых года, пока «пришельцы» стали «своими».
Крестным отцом в ее творчестве стал Андрей Антонюк. Он был председателем молодежной секции в Николаевской организации Союза художников. Огорошил с ходу: через две недели выставка – приготовь работы. А она, пока маленькая Юля подрастала, пока переезды туда-сюда, активно творчеством несколько лет не занималась. Пришлось достать студенческие «азиатские» эскизы и взять их тематику за основу для новых выставочных работ.
– Помяла бумагу, «полила» ее акварельными красками… на мятой бумаге рельеф интересный получается, и в этом рельефе очень красиво сбегается краска. Я ведь первые лет 20 работала в акварели: у меня 7 выставок «акварельных» – и всесоюзные, и республиканские. И даже в первой акварельной пленэрной группе, организованной в Украине, мне посчастливилось побывать…
А что касается той самой первой выставки – все у нее получилось. Работы из Николаева уехали в Киев – на ВДНХ, где выставлялись молодые художники Украины. Потом лучших из них пригласили на пленэр в Седнев.
– Какой ужас я в Седневе пережила! Сижу среди гениев. Кажется, что по сравнению с ними – ничего не могу. Сказала себе так: если теперь что-то стоящее сделаю – буду работать дальше, если нет – поступаю на искусствоведческий… я это направление тоже любила. Тогда в Седневе работала по ночам, чтобы никто не видел. Правда, спустя две недели успокоилась. Поняла, что таки смогу быть профессиональным художником.
В 1974 году Татьяна Купцова сменила Андрея Антонюка на посту председателя молодежной секции художников в Николаеве и возглавляла ее 14 лет. Кандидатуру утверждали в Москве! Она была единственный в СССР молодежный председатель, не являвшийся членом Союза художников. Многие удивлялись – почему не подаешь документы в Союз? А она сама решала для себя, когда будет достойна этого звания, к которому относилась очень серьезно.
– Вступила сама, честно, без помощи и протекций. Когда имела уже за плечами 15 выставок, из них 7 – всесоюзных, хотя достаточно было пяти. Для меня это было принципиально. Во-первых, потому, что я – 45-й год. Потому что училась в 64-й школе. Потому что сибирячка… И этот стержень во мне очень важен… Хочешь, процитирую хокку… я японскую поэзию очень люблю. «Пусть сгинут все, кто хоть однажды Меня заставил голову склонить – Молился я». Знаю, это жестоко, по-восточному. Но это правильно.
Строку из Роберта Рождественского «Мои года – мое богатство» Татьяна обязательно переиначивает. «Мои друзья – моё богатство».
– У меня было неимоверное количество друзей – из каждой пленэрной группы ты привозишь массу телефонов. А сегодня моя телефонная книжка умирает… Это трагедия возраста – когда тебе некому позвонить, и не потому, что поссорились. В 1970-80-х годах я по полгода не была дома – моталась по группам: Белоруссия, Карелия, Крым, Седнев, озеро Сенеж в Подмосковье, путешествие по Енисею и Тунгуске… Писали красоты нашей страны. Раньше у художников были возможности участвовать в таких пленэрах. Почему сегодня происходит умирание в Союзе художников? Потому что «выметена» производственная база, которая держала всё. Нельзя так поступать с искусством, потому что происходит – катастрофа. Вместо профессионалов приходят аматоры. Аматорство – здесь, аматорство – там, у нас вся власть – аматоры. Уничтожая профессионализм, мы уничтожаем всё в стране – экономику, культуру, науку, образование, медицину, искусство.
АКВАРЕЛИСТ, ГРАФИК, ЖИВОПИСЕЦ
В институте она много занималась графикой. И эту увлеченность привезла с собой на Украину. Во время первой же поездки в Седнев молодые художники организовали там графическую мастерскую: притащили станок, кислоты и начали «травить».
Татьяна в совершенстве освоила технику печатной графики и с удовольствием делала гравюры на металле, картоне, литографии, офорты. Масляная живопись ее не слишком привлекала.
– В наше время масляная живопись была ретроградской. Композиция картины выстраивалась – как на сцене: все строго, четко, никаких отступлений. А в графике можно было идти вперед: использовать необычные композиционные, фактурные подходы, «наворотить» в одной композиции массу интересных вещей. Я сделала серию городских мотивов, иллюстрации к пьесам Александра Блока, к роману «Улисс» Джеймса Джойса, к древнегреческому мифу о стадах Гелиоса.
Масляная живопись – вслед за акварелью и графикой – вошла в ее жизнь неожиданно. Как-то корпела над травлением очередного листа для будущего офорта – иногда до 40 травлений нужно было делать, по два месяца «полоскать» лист в кислоте, чтобы получить одну-единственную картинку. Время ожидания тянется долго. А тут взгляд упал на блюдо, подаренное накануне друзьями. На нем лежали роскошные груши. И так зацепил этот живой натюрморт своей красотой и оригинальностью! Прикрепила на мольберт холст и стала писать масляными красками. Заинтересовалась – другой материал, другие краски, приемы, новые задачи. И с того знаменательного дня с удовольствием погрузилась в непривычную дотоле стихию масла.
Усложнить себе творческую задачу – без этого Татьяна Михайловна своей работы не представляет. Цветочные натюрморты у нее – всегда особенные: буйствуют на холстах непричесанные охапки разноликих соцветий, брызжут в разные стороны, рвутся на волю из букета.
Однажды Татьяна отправилась на одесское побережье писать морские пейзажи. Не меньше десятка марин привезла домой. Море – оно каждую минуту разное, и каждое новое состояние водной стихии ей хотелось передать в красках.
– Ты не представляешь, как интересно писать море. То оно – расплавленный свинец, то медным тазиком распластается у кромки побережья, то дымкой уляжется у горизонта неизвестно где…
Не менее интересно было оставить на холстах свои впечатления о музыке, написать «живой звук» – после камерного или джазового концерта. Целую серию таких работу у нее купила музыкальная фирма «Компьютер-ленд».
***
Более 10 лет Татьяна Михайловна Купцова преподает рисунок в Академии детского творчества. Молодое поколение получает уроки от высокопрофессионального мастера, заслуженного художника Украины, от человека, который внес большой вклад в развитие украинского искусства.
Семья Купцовых – вообще удивительная. Это самая мощная женская династия живописцев в Николаеве, в ней – пока что! – насчитывается три поколения художников. По маминым стопам пошла дочь Юлия Гурьева – тоже профессиональный художник, преподаватель Академии детского творчества. Она нередко радует горожан своими персональными выставками. Во Львовской национальной академии искусств сегодня учится Татьянина старшая внучка Кира Гурьева. И очень хорошие наследственные задатки уже предъявляет миру школьница Арина. Каждый из членов этой династии – профессионал в своем творчестве. Каждый оригинален и идет своим путем – как это обычно и бывает у талантливых людей…
Беседовала Наталья Христова.
