О синдроме ненависти рассуждает автор “Украинской правды”
“Мразь”. “Падаль”. “Проклятая гадина”. “Зловонная куча человеческих отбросов”. “Взбесившиеся псы капитализма”. “Презренная, ничтожная кучка авантюристов”. “Оголтелая и беспринципная банда вредителей, диверсантов, шпионов и убийц”. Эти образцы изящной словесности принадлежат легендарному прокурору СССР Андрею Вышинскому, пишет «Украинская правда».
Во время публичных политических процессов Андрей Януарьевич не жалел оскорблений в адрес подсудимых. Причем поношение репрессируемой большевистской гвардии выглядело особенно пикантно, учитывая биографию самого товарища Вышинского.
Февральскую революцию он встретил членом меньшевистской партии. При Временном правительстве возглавлял первую Якиманскую районную управу города Москвы.
В сентябре 1917-го распорядился о выполнении на вверенной ему территории правительственного приказа о розыске и аресте немецкого шпиона Ульянова-Ленина. А в ряды победивших большевиков вступил лишь в 1920-м, под конец гражданской войны.
Безусловно, между компрометирующим прошлым Вышинского и его рвением в тридцатые годы существовала определенная связь: памятуя о своих прегрешениях и чувствуя собственную уязвимость, сталинский прокурор старался как мог…
Времена меняются, но некоторые поведенческие модели остаются неизменными. Российская агрессия против Украины и наш демонстративный разрыв с северным соседом породили новое представление о компромате.
Имперский бэкграунд превратился в порочащее обстоятельство, и многим публичным фигурам приходится жить с грузом прошлых грехов.
Кто-то еще в молодости успел побывать активным членом ВЛКСМ и даже вступить в КПСС.
Кто-то добровольно участвовал во второй чеченской войне на стороне Москвы.
Кто-то много лет проработал в популярной московской газете.
Кто-то дружил с российскими националистами, поддерживал Януковича во время Майдана, восхищался “Беркутом” и глумился над протестующими.
Теперь это не просто украинские патриоты, но патриоты более радикальные и бескомпромиссные, чем кто-либо другой. Не стесняющиеся в выражениях. Не знающие снисхождения к соотечественникам. Бравирующие своей нетерпимостью к чужому мнению. Обличающие и обвиняющие. Клеймящие и разящие.
Хейт (англ. «hate» – ненависть, – ред.) становится для многих украинцев такой же индульгенцией, как и для бывшего меньшевика Андрея Януарьевича Вышинского.
Чем больше агрессии, тем несомненнее преданность национальному делу. Чем больше нетерпимости, чем ощутимее патриотические чувства. Чем больше оскорбительной лексики, тем очевиднее любовь к Родине.
Синдром Вышинского может быть результатом циничной и продуманной тактики. Лучшая защита – это нападение.
Лучший способ застраховать себя от обвинений в недостаточной украинскости – обрушиваться на других, объявляя их украинофобами и вражескими агентами.
Лучшее средство борьбы с сомнительным прошлым – заслонить его эффектным, бескомпромиссным и крикливым настоящим.
Синдром Вышинского может быть порожден искренней внутренней потребностью. Неофит, влившийся в ряды борцов за Украину относительно недавно, жаждет оправдаться перед самим собой.
Доказать собственную верность украинской идее. Вытеснить из памяти эпизоды своего прошлого, предосудительные с сегодняшней точки зрения. Компенсировать их подчеркнутой непримиримостью и радикализмом.
Синдрому Вышинского подвержены самые разные граждане: от рядовых пользователей соцсетей до топ-политиков.
Разумеется, первым приходит на ум Петр Порошенко – бывший соучредитель Партии регионов, бывший министр Януковича, бывший диакон Московского патриархата, переквалифицировавшийся в национал-патриота.
Однако многие представители Зе-команды, вышедшие из безыдейной среды, отягощены неподобающим прошлым не меньше, чем Петр Алексеевич. Как следствие, во власти уже обнаруживаются персонажи, пытающиеся казаться святее Папы Римского и непримиримее своих предшественников.
Напротив, большую умеренность и толерантность нередко демонстрируют те из нас, кто не переживал крутых идеологических разворотов.
Они не чувствуют за собой вины перед Украиной: вины, которую необходимо искупить или замаскировать избыточной радикальностью. Порой это рождает удивительные парадоксы.
Можно ни разу в жизни не побывать в Москве, не иметь опыта сотрудничества с россиянами, не получить ни копейки российских денег, но нарваться на клеймо “московского пособника” из-за умеренно-либеральных взглядов.
А можно провести в Белокаменной многие годы, иметь за плечами успешную российскую карьеру, но считаться образцовым украинским патриотом благодаря продуцируемому хейту и демонстративной нетерпимости.
Правда, есть определенные нюансы. Нетерпимостью к Путину или Медведчуку в Украине уже давно никого не удивишь.
После 2014 года отвращение к правящему российскому режиму и его сторонникам стало для нас чем-то само собой разумеющимся. Войдя в привычку, хейт, направленный в адрес Кремля, перестал выглядеть настоящим хейтом.
Чтобы выделиться на общем фоне и показать себя более непримиримым патриотом, чем другие, нужно идти дальше.
Упражняться в откровенной ксенофобии. Нагнетать ненависть на языковой и культурной почве. И, конечно, заниматься неустанным поиском внутренних врагов: “зебилов”, “порохоботов”, “малороссов” и “распространителей имперских нарративов” из числа бывших союзников по Евромайдану.
Разоблачение «предателей», примазавшихся к украинскому делу, помогает подчеркнуть собственную идейную чистоту и бескомпромиссность.
Соответственно, маховик хейта в нашем обществе раскручивается все сильнее. По иронии судьбы, в этом тоже прослеживаются параллели с эпохой незабвенного Андрея Януарьевича.
Как известно, в то время считалось, что по мере продвижения к социализму классовая борьба обостряется: а, значит, и врагов народа будет обнаруживаться все больше и больше.
Остается порадоваться лишь тому, что последствия хейтерских атак в Украине не столь болезненны, как в СССР 1930-х. Испорченные нервы, сокращение круга общения, неприятности на профессиональном поприще – с чем-то большим жертва современного хейта не сталкивается.
Тюрьмы, лагеря и массовые расстрелы ей не грозят. Хотя часть наших сограждан, одержимых синдромом Вышинского, это обстоятельство скорее разочаровывает.
Михаил Дубинянский.
«Украинская правда».