Выдающемуся судостроителю, человеку, избранному городским головой Николаева в переломном для страны 1917 году, Владимиру Полиевктовичу Костенко в сентябре исполнится 140 лет. Насыщенная событиями и полная драматизма судьба не раз ставила его на грань жизни и смерти.
Он родился 20 сентября 1881 г. в Полтавской губернии. Отец окончил медицинский факультет Харьковского университета, работал земским врачом, мать была учительницей, прекрасно владела иностранными языками, увлекалась литературой и музыкой.
В 1900 г. Костенко поступил на кораблестроительное отделение Морского инженерного училища в Кронштадте, которое окончил с золотой медалью с занесением имени на Мраморную доску училища.
После училища Владимир был направлен помощником строителя на новейший броненосец «Орел» в Кронштадт, руководил на нем достроечными работами. При комплектовании экипажей 2-й Тихоокеанской эскадры для похода на Дальний Восток морским министром было принято решение о включении в состав каждого нового корабля по инженеру от завода-строителя. На «Орле» эту должность предоставили 24-летнему Владимиру Костенко.
Когда эскадра вошла в Южно-Китайское море, вместе с сопровождавшими транспортами в ее составе было около 50-ти кораблей и судов! Интересна характеристика В.И. Ленина, данная этому походу: «Великая армада, – такая же громадная, такая же громоздкая, нелепая, бессильная, чудовищная, как вся Российская империя, – двинулась в путь, расходуя бешеные деньги на уголь, на содержание экипажей и вызывая всеобщие насмешки Европы». 18000-мильный поход через три океана, длившийся 220 суток, завершился полным разгромом эскадры в Цусимском проливе 14 мая 1905 г. поджидавшей там русских моряков японской эскадрой адмирала Того.
Из пяти новых броненосцев четыре – «Бородино», «Князь Суворов», «Император Александр III» и «Ослябя» – из-за повреждений, полученных в бою, опрокинулись и затонули. «Орел» уцелел, во многом благодаря внедренным Костенко в походе мероприятиям по повышению живучести, хотя корабль тоже получил в бою сильные повреждения. Более трети эскадры было потоплено, а корабли, уцелевшие в дневном бою, с наступлением темноты были добиты торпедами японских миноносцев или затоплены своими экипажами.
Костенко оказался единственным уцелевшим в Цусимском бою корабельным инженером из шести, посланных с эскадрой.
Он был взят в плен и пробыл в Японии девять месяцев – до февраля 1906 г. В походе и в бою В.П. Костенко наблюдал за состоянием броненосца, работой механизмов, судовых устройств, систем и вооружения, а также вел подробный дневник, в котором отмечал факты и события, связанные с жизнью корабля и эскадры. После боя, еще до захвата броненосца японцами, он обследовал корабль и составил схему повреждений бронезащиты и корабельных конструкций от снарядов.
Работоспособный от природы, Костенко и в плену не терял времени. Он получил разрешение объехать лагеря, где содержались русские военнопленные. На основе бесед с участниками сражения Костенко сделал анализ поведения корабельной техники в походе и тактики использования кораблей в бою. Эти записи в дальнейшем сыграли решающую роль при восстановлении картины Цусимского сражения специалистами Морского ведомства и повлияли на разработку новых кораблестроительных программ.
В Россию В.П. Костенко возвращался через США, Англию, Францию и прибыл в Петербург в апреле 1906 г. Выступая в печати и перед различными аудиториями, В.П. Костенко неоднократно возвращался к урокам Цусимской трагедии. За свою жизнь он издал сотни научных и публицистических работ, в том числе выдержки из дневников похода 2-й Тихоокеанской эскадры.
В 1909 г. Костенко командируется в Англию как руководитель группы слушателей Военно-морской академии. Ознакомившись со строительством гигантских трансатлантических лайнеров «Титаник» и «Олимпик» для компании «White Star Line», Костенко пришел к выводу, что система обеспечения непотопляемости судов существенно упрощена в угоду улучшению планировки и обитаемости. После обсуждения вопроса с А.Н. Крыловым Костенко сказал об этом директору-распорядителю судостроительного завода Карлэйлу, но англичанин ответил, что «требование теоретиков, вроде вашего Крылова, весьма осложняет планировку пассажирского судна, и на ее ухудшение мы никогда не пойдем». Когда «Титаник» в первом же рейсе через Атлантику утонул после столкновения с айсбергом, Алексей Николаевич Крылов резюмировал: «Этот величайший в мире корабль погиб, как древний Вавилон – от развратной роскоши».
Карьера В.П. Костенко складывалась удачно. Он входил в число лучших специалистов России в области кораблестроения, его приглашали для консультаций при новом проектировании. Он владел несколькими иностранными языками (сказалось влияние матери и пребывание за границей) и осуществлял приемку кораблей, строившихся по заказу России за рубежом. Наконец, он был в дружеских отношениях и находился под покровительством А.Н. Крылова, председателя Морского технического комитета, определявшего техническую политику России в области кораблестроения. И было ему в то время только 28 лет!
И тут происходит событие, резко изменившее его жизнь. В марте 1910 г. В.П. Костенко был арестован и заключен в Трубецкой бастион Петропавловской крепости за хранение пакета с брошюрами и листовками партии эсеров. Пакет ему вручил бежавший из сибирской ссылки участник Кронштадтского восстания 1905 г. Станислав Михалевич. Поскольку Костенко, якобы, даже не вскрывал пакет, Крылов обратился к премьер-министру П.А. Столыпину с просьбой освободить его, но она была отклонена.
Все оказалось серьезнее, чем поначалу представлялось Крылову. Еще в японском плену, Костенко попал под влияние революционеров. Там это было повальным явлением. Те, кто прошел через трагедию Цусимы, разобравшись в бессмысленности авантюры, участниками которой они стали в качестве пушечного мяса, никогда не могли простить этого ни царю, ни его правительству. По возвращении в Россию Костенко стал членом Центрального военно-организационного бюро террористической партии социалистов-революционеров (эсеров) и получил кодовое имя «Цицерон».
В 1908 г. ЦК партии эсеров запланировал покушение на Николая II во время предстоящего высочайшего смотра броненосного крейсера «Рюрик» в Либаве. В Глазго, где тогда находился на достройке этот корабль, состоялась встреча Костенко с известным террористом Борисом Савинковым, на которой были разработаны все детали покушения. Когда царь прибыл на «Рюрик», он обошел помещения корабля, осмотрел его машины, присутствовал на артиллерийских стрельбах. Террористы Авдеев и Коптилович, которые специально для этого поступили на флотскую службу и были в составе экипажа «Рюрика», на смотре встретились лицом к лицу с императором. Однако ни один из них не выстрелил. Как потом выяснилось, накануне визита царя от покушения отказались. Уже на пути из Глазго члены матросского комитета корабля пришли к выводу, что намеченный теракт сорвет давно задуманное выступление моряков в России. С этим Б. Савинков до конца жизни так и не согласился.
Костенко был приговорен к шести годам каторжных работ. Подробности планировавшегося покушения на царя стали известны намного позже, после Октябрьской революции, иначе этот приговор был бы куда суровее. Поскольку В.П. Костенко имел боевые награды, приговор должен был утвердить царь.
А.Н. Крылов написал прошение морскому министру адмиралу И.К. Григоровичу, бывшему командиру порта Порт-Артур, с просьбой о помощи, а тот встретился с царем. Он просил дать возможность Костенко продолжить работать для военно-морского флота и напомнил Николаю II о заслугах Костенко в период похода 2-й эскадры и Цусимского сражения. Выслушав доводы, царь сказал: «Мы должны ценить наши таланты» и написал на прошении: «Дарую помилование». Но одновременно с этим Костенко навсегда увольнялся с госслужбы и из флота.
***
Весной 1912 г., по рекомендации А.Н. Крылова и И.К. Григоровича, Костенко появился в Николаеве на самом современном в стране частном судостроительном заводе «Наваль», где развернулось грандиозное строительство боевых кораблей.
Николаев переживал судостроительный бум, и В.П. Костенко оказался в центре огромных по объему и многообразию работ. Сначала он возглавил проектно-технологическое бюро, а потом стал главным корабельным инженером завода.
В противовес военным приготовлениям Турции, на заводе «Руссуд» (впоследствии им. 61 коммунара) 30 ноября 1911 г. были заложены линкоры-дредноуты «Императрица Мария» и «Император Александр III» и в тот же день на «Навале» – однотипный линкор «Императрица Екатерина Великая». А в 1914 г. на «Навале» заложили еще один линкор этой серии – «Император Николай I».
Чтобы судить о масштабах кораблестроения в Николаеве накануне Первой мировой, достаточно сказать, что в день спуска на воду линкора «Императрица Мария» 19 октября 1913 г. на «Руссуде» в присутствии Морского министра И.К. Григоровича и его свиты заложили крейсеры «Адмирал Нахимов» и «Адмирал Лазарев», а накануне на Южном Буге на заводе «Наваль» были спущены на воду эсминцы «Беспокойный» и «Гневный» и заложены на освободившихся стапелях эсминцы «Дерзкий» и «Пронзительный». В тот же день, 18 октября 1913 г., на николаевском отделении Невского судомеханического завода, расположенном на правом берегу Ингула напротив «Руссуда», заложили еще два эсминца – «Громкий» и «Поспешный» и три подводных лодки – «Нарвал», «Кашалот» и «Кит» с торпедными аппаратами калибра 450 мм.
Эти лодки, уничтожившие в общей сложности 43 судна противника, считались лучшими русскими субмаринами периода Первой мировой войны. А 19 октября 1913 г. на николаевском отделении Балтийского завода, расположенного там же – на правом берегу Ингула, была спущена подлодка «Тюлень».
В те годы на стапелях и у достроечной стенки «Наваля» находились еще восемь эсминцев «ушаковской» серии типа «Новик» с усиленным вооружением и новыми торпедными аппаратами с названиями, увековечивающими места побед адмирала Ф.Ф. Ушакова над турецким флотом: «Фидониси», «Керчь», «Гаджибей», «Калиакрия», «Занте», «Корфу», «Левкос» и «Цериго». По вооружению, скорости хода и маневренности эсминцы типа «Новик» не имели равных в мире и считались лучшими эсминцами Первой мировой. В 1917 г. было решено строить на «Навале» еще 8 кораблей этого типа, что, правда, так и не реализовали из-за последовавшей революции.
Эсминцы-«новики» были дальнейшим развитием кораблей типа «Дерзкий», а сам проект разрабатывался заводом под руководством В.П. Костенко. Это были наиболее современные и хорошо вооруженные корабли русского флота.
В конце 1916 г. «Наваль» развернул под руководством В.П. Костенко проектирование линкора с артиллерией главного калибра 406 мм! Новая серия черноморских дредноутов должна была превзойти по своим тактико-техническим характеристикам новейшие английские линкоры типа «Куин Элизабет».
Николаев с полным основанием называли колыбелью Черноморского флота!
***
Февральская революция 1917 г. поначалу не внесла заметных перемен в жизнь Николаева и его судостроительных заводов. По-прежнему интенсивно строились корабли на николаевских верфях. Война продолжалась, и город продолжал напряженно работать. Но в жизни Костенко произошла значительная перемена: 1 сентября он был избран гласным городской Думы от партии эсеров, а потом и городским головой, сменив легендарного николаевского мэра Николая Павловича Леонтовича, возглавлявшего городскую общину в 1905-1917 гг.
На долю Костенко пришелся тяжелый и смутный период в истории Николаева, втянутого в круговерть гражданской войны и иностранной интервенции.
В феврале 1918 г. австро-германские войска начали наступать по всему фронту от Балтики до Черного моря. 13 марта немецкие войска заняли Одессу и подошли к Николаеву.
Дума решала, как быть в связи с появлением немецких войск на правом берегу Буга – в Варваровке. Полуторакилометровый наплавной Варваровский мост через Южный Буг был разведен, и поскольку другого пути не было, немцы приступили к переговорам с городскими властями о вступлении в Николаев.
Костенко, переживший ужас Цусимы, понимал, к чему может привести столкновение гражданского населения с регулярными войсками, и потому искал пути мирного решения вопроса. Чтобы избежать жертв и спасти город, после совещания в Думе Костенко принял решение навести Варваровский мост и договорился с немецким командованием о мирном вступлении и невмешательстве в городскую жизнь.
18 марта 1918 г. отряд 52-го германского корпуса занял Николаев. Через день в городе начались беспорядки. Оставшиеся в подполье большевики подняли рабочую Слободку. Демобилизованные солдаты и рабочие судостроительных заводов двинулись к центру города.
Газета «Рабочий край» в статье «Что происходило в Николаеве» писала:
«На главных улицах города появилась тысячная толпа фронтовиков и рабочих, направлявшаяся к Городской Думе. Жители стали в панике покидать улицы. Забрав в эсеровском клубе бомбы и ручные гранаты, толпа двинулась к вокзалу, разоружая немцев, встречавшихся на пути, и к флотским казармам, где была размещена немецкая пехота. Там завязалась ожесточенная перестрелка, и казармы в течение нескольких часов переходили из рук в руки. Немцы сосредоточили войска на центральной Соборной улице, которая была превращена в поле сражения. На всех прилегающих к ней улицах были устроены засады и установлены пулеметы.
К 12 часам ночи стрельба несколько утихла. Жители города, застрявшие в чужих кварталах, стали перебираться к своим домам. Внезапно по всему городу возобновилась пулеметная стрельба, и многие люди пали как случайные жертвы партизанской войны. Застигнутые врасплох на улицах, они падали под пулеметным огнем, как скошенные снопы. В эту ночь среди убитых оказалось больше всего женщин, по тем или иным причинам задержавшихся в разных местах города. Особой ожесточенностью отличались бои в районе казарм флотского полуэкипажа. На улицах лежало много обгорелых трупов, и убрать их не было никакой возможности. В поисках большевиков немцы прочесывали квартал за кварталом Слободки и один за другим поджигали дома. Восстание было подавлено самым жестоким образом».
Костенко находился в центре противостояния двух сторон. 25 марта, подтянув свежие части, немцы вновь овладели Николаевом. Третья часть города – восставшая Слободка, была сожжена, погибли свыше 2000 николаевцев, многие из них не имели отношения к восстанию.
Заводы «Наваль» и «Руссуд» были переданы немецкой фирме «Блом унд Фосс». Костенко был арестован «за необеспечение порядка в городе», его собирались предать трибуналу. Но он пользовался огромным уважением горожан, под давлением общественности был освобожден и, чтобы избежать повторного ареста, уехал в Одессу.
Через полгода – после революции в Германии и её поражения в войне, немецкие войска сами покинули Украину. Стало понятно, что принятое Костенко решение в тот тяжелый момент было единственно верным, а понесенные николаевцами колоссальные жертвы оказались бессмысленными. Тем не менее, советская власть сдачу города ему никогда не простила.
Поражение в Цусиме стало началом конца Российской империи. Последующие события, вытянувшиеся в цепочку провалов и неудач во внутренней политике и за рубежом, прокатившиеся по России волнения, стачки, распутинская чехарда правительственных перестановок, тайные российско-французские переговоры, сулившие России Босфор и Дарданеллы и подталкивавшие царя к войне с Германией, привели к краху дома Романовых и гибели миллионов людей на полях Первой мировой и Гражданской войны.
***
В марте 1919 г. Костенко возглавил техническое руководство губсовнархоза, а 20 мая был выдвинут на должность главного инженера завода «Наваль». В апреле 1920 г. судостроительные предприятия Николаева – «Наваль», «Руссуд», «Ремсуд» и «Темвод» – объединились, и В.П. Костенко избрали членом правления и техническим руководителем объединения.
В Николаеве у Костенко родился сын Михаил и две дочери – Елена и Наталия. 25 декабря 1920 г. умерла и была похоронена здесь его супруга – Софья Михайловна Волкова. Владимир Полиевктович остался один с малолетними детьми.
В 1922 г. оканчивается николаевский период в жизни Костенко, он переезжает в Харьков – тогдашнюю столицу Украины. Два года работает начальником управления промышленности Украины, а в декабре 1924 г. назначается членом правления по технической части ленинградского «Судотреста».
С декабря 1928 г. он работал заместителем начальника КБ «Судопроект» в Ленинграде. Это был период гонений на старую техническую интеллигенцию. Идут процессы «Шахтинское дело», «Промпартия», не избежали этой участи и судостроители. 27 декабря 1928 г. Костенко арестовали по делу о перерасходах стоимости создания первых транспортных судов ленинградского «Судотреста». Пробыв под следствием до 1 апреля 1929 г., Костенко был приговорен к расстрелу, замененному тюремным заключением на 10 лет в Соловецком лагере особого назначения.
Последующие два года он работал в заключении конструктором. 30 ноября 1929 г., по ходатайству украинского “Гипромаша”, приступившего к проекту реконструкции николаевских судостроительных заводов, его переводят в Харьков для разработки проекта, с отбыванием срока заключения в особом бюро ОГПУ. 29 октября 1930 г. он переведен в особое бюро ОГПУ при ленинградском Доме предварительного заключения. Здесь В.П. Костенко разработал «План реконструкции Ленинградских судостроительных верфей».
В августе 1931 г. В.П. Костенко освобожден из заключения и назначен главным инженером всесоюзного объединения «Проектверфь» (с мая 1936 г. – ГСПИ-2), где возглавил проектирование новых судостроительных заводов. Под его руководством выбрали место и спроектировали судостроительный завод в Комсомольске-на-Амуре, на котором еще в процессе его сооружения строились корабли для ВМФ. Был решен сложнейший вопрос технологической организации производства в условиях колебания уровня воды в Амуре до 10-12 метров. Сталин, державший под личным контролем выбор площадки для завода, направил руководству строительства телеграмму:
«Завод надо построить возможно дальше от границы. Возле Хабаровска было бы легче, но надо затруднить возможность нападения на него. Учтите исключительную важность завода. Второе. Завод надо обязательно строить на левом берегу Амура, чтобы обойтись без моста через реку с присоединением ветки на магистраль… Приступайте к работе скорее. Сталин».
Читая такие документы, еще и еще удивляешься, насколько глубоко вникал Сталин в детали оборонных проектов, осуществлявшихся в стране. Это напоминание подстегнуло правительственную комиссию и положило конец многомесячным спорам, где строить завод. 9 апреля 1932 г. под строительство была окончательно утверждена площадка у села Пермское в районе Силинских озер, выбранная Костенко. Впоследствии он лично разработал генплан завода и основы технологического процесса постройки судов. Доки с горизонтальными стапелями перекрывались шатровыми эллингами с отоплением в зимний период. Для вывода кораблей из доков строился наливной бассейн. Несмотря на сильную оппозицию такому техническому решению, Костенко смог отстоять проект на многочисленных правительственных совещаниях. На одном из них Сталин резко прекратил дискуссию: «Пусть техникой занимаются специалисты». Жители Комсомольска-на-Амуре обоснованно считают В.П. Костенко одним из отцов-основателей города.
Параллельно под его руководством разработан проект завода в Молотовске (Северодвинск), в основу которого заложены те же принципы: система доков, перекрытых эллингами, с отоплением и с наливным бассейном. На этом заводе во второй половине ХХ века были построены самые большие в мире атомные подлодки.
В середине 30-х гг. под руководством Костенко разработан проект строительства уникального «нулевого» стапеля длиной 308 метров для завода им. А.Марти. На нем в 1938 г. заложили линкор «Советская Украина», типа «Советский Союз». Во второй половине ХХ века на этом стапеле были построены все наши авианосцы.
К своим 50-ти годам Костенко подошел с опытом, который, пожалуй, не имел ни один другой судостроитель в мире: не знающий равных в истории океанский переход военной эскадры и участие в сражении в Цусимском проливе; знакомство с передовыми верфями и судостроительными заводами мира; овладение в период работы на «Навале» всеми тайнами конструкторской, технологической и производственной деятельности, наконец, проектирование крупнейших в стране судостроительных заводов.
Тем не менее, 26 февраля 1941 г. Костенко был арестован «за вредительство». Его обвинили в преднамеренном выборе площадки для строительства завода в Молотовске (ныне «Севмаш») на болотистом месте. Верный своему принципу даже в заключении не терять времени, он четыре месяца, проведенные в камере внутренней тюрьмы НКВД в Ленинграде, занимался проектированием.
Следствие тянулось почти год. Началась война, его перевели в Златоуст. А 10 января 1942 г. перевезли в Челябинск, где освободили. В конце 1942 г., в разгар блокады, он появился в осажденном Ленинграде. В те дни он писал сыну: «Я страшно изголодался, и мой вес дошел до 50 кг, вместо 74-х. У меня развилась цинга, распухли ноги, я перенес голодную сыпь, дизентерию, но силы у меня еще остались, хотя я и представляю скелет, обтянутый кожей.., меня все встречают с радостью и заявляют, что никто не верил в мою виновность».
За время пребывания Костенко в заключении в Ленинграде от голода умерла его вторая жена – Ксения Александровна. В июне 1942 г. В.П. Костенко вновь назначают в ГСПИ-2 («Союзпроектверфь») зам. директора, и он уезжает в Омск, где в эвакуации находился институт, в котором он трудился до конца жизни.
После войны под руководством Костенко были разработаны проекты восстановления николаевских заводов им. А.Марти и им. 61 коммунара, проект строительства нового завода под Николаевом, который впоследствии стал называться «Океан».
Несмотря на гонения, И.В. Сталин лично внес фамилию В.П. Костенко в список лауреатов Сталинских премий – «за создание судостроительных заводов первого поколения». 3 марта 1950 г. ему было присвоено это высокое в то время звание.
Владимир Полиевктович Костенко скончался 14 января 1956 г. в Ленинграде, похоронен на Серафимовском кладбище. К 100-летию со дня его рождения была выпущена памятная медаль. О его жизни написано несколько книг.
Но все же, главную книгу написал он сам. В 1955 г., к 50-летию Цусимского сражения, вышла в свет его книга «На «Орле» в Цусиме», первые экземпляры которой автор держал в руках за несколько недель до смерти. В ней вскрыты причины поражения русского флота в войне с Японией. В произведении, являющемся вершиной его литературных трудов, В.П. Костенко выступил как крупный корабельный инженер, прекрасный моряк, талантливый литератор, публицист и историк. В обширной литературе о Цусиме книга В.П. Костенко занимает ведущее место и несколько раз переиздавалась большими тиражами, но ее практически невозможно найти в библиотеках и на букинистических прилавках.
Несмотря на заслуги и неучастие с 1920-х гг. в политике, Костенко остался для сталинского режима врагом. Имя этого замечательного человека долгие годы было под запретом.
Мы должны сохранить историческую память о Владимире Полиевктовиче Костенко – одном из самых выдающихся николаевских судостроителей. Он не раз вспоминал, что в Николаеве прошли его лучшие годы. Он приехал сюда с молодой женой, здесь родились его дети, были спроектированы и построены лучшие в его жизни корабли.
В сентябре исполнится 140 лет со дня рождения В.П. Костенко. Хорошо бы дать его имя улице Корабелов, ведущей от Дворца судостроителей к Черноморскому судостроительному заводу, где он проработал столько лет. Её и назвать можно: улица Корабелов им. В.П. Костенко.
Валерий Бабич,
судостроитель, автор книг об авианосцах.