Лайнер, затонувший в порту Бейрута: каким он был?

7:09

Откройте “Вечерний Николаев” в Google News и  Телеграм-канале

лайнер

Взрыв аммиачной селитры в порту ливанской столицы привел к катастрофическим последствиям. Уже известно минимум о 220 погибших и 6 тыс. раненых. Разрушен порт и часть города, 300 тыс. людей остались без крыши над головой. Взрыв привел к протестам, итогом которых стала отставка ливанского правительства.
В результате катастрофы в бейрутском порту был поврежден круизный лайнер “Orient Queen”. На судне погибли два моряка – сириец и эфиоп, еще семь человек серьезно ранены. Лайнер дал крен на правый борт, опрокинулся и, ударившись надстройкой о пирс, затонул.
Три года назад на судне (тогда оно носило название “Med Queen”) работала дочь одного из журналистов “ВН” – Елизавета Козлова. Она поделилась воспоминаниями о лайнере.

– Бейрут был портом постоянной дислокации судна, и первое, что я сделала, узнав о взрыве, запостила его название в Интернете, – рассказывает Елизавета. – И на сайте «Аль-Джазиры» увидела фото Винченцо Орландини – нашего судового отель-менеджера, которому сейчас 69 лет – окровавленного, в изодранной белой форме. Он сообщил, что корабль разрушен, а сам он при взрыве перелетел в противоположную сторону от вестибюля и упал на ковер, благодаря чему остался жив. Это ужасно! Винченцо – очень порядочный человек, который всегда заботился о подчиненных, помогал, в том числе и мне.
– Как вы попали на лайнер?лайнер
– Я была курсантом Одесской морской академии и на летних каникулах решила подзаработать. Завербовалась через крюинг, причем далеко не по будущей профессии, а обычной официанткой. Со мной была еще одна девочка из Одессы. Зарплата для такой работы небольшая – 800 долларов плюс чаевые, но для нас это был первый опыт работы на судне, а потому было интересно. В Бейрут летели через Стамбул. Нас поселили на судне, первую неделю стояли в порту и проходили что-то вроде «курса молодого бойца» в плане должностных обязанностей, грузили провизию, готовили ресторан к работе. Потом начались круизы по Средиземному морю.
– Что это за судно?
– Это сравнительно небольшой, но комфортабельный круизник, построенный в 1989 г. в Испании. Экипаж – 150 человек, пассажирских мест – около 350. Оно работало на Карибах, совершало рейсы в Арктику, Антарктику, к побережью Гренландии, также вокруг Южной Америки и даже по Амазонке. Последние годы собственником была ливанская компания.
– Из кого состоял экипаж, как проходили круизы, кто пассажиры?
– О, это настоящий интернационал: ливанцы, сирийцы, греки, турки, филиппинцы, украинцы, итальянцы, кубинцы, казахи, сербы. Хаускиперами (уборщиками кают), аниматорами, официантами могли брать без опыта работы, но с хорошим английским.
Для официантов проводили дегустации, чтобы мы понимали, что подаем на стол клиентам. Работали мы без выходных, постоянно драили ресторан, но во время перерыва могли в любом порту сойти на берег. Круиз длился неделю. Обычно мы посещали турецкую Аланью (реже – Мармарис и Бодрум), а также греческие острова – Крит, Родос, Кос, Миконос, Сирос и Санторини.лайнер
Утром в день окончания круиза мы заходили в Бейрут, а уже к вечеру выходили в море с новыми пассажирами. Практически все – зажиточные арабы, в основном ливанцы. Интересно, что было много ливанских знаменитостей – певцы, актеры, писатели. Правда, я никого из них не знала. Помимо Ливана – Египет, Иран, Ирак и даже воюющие Сирия и Йемен. С некоторыми гостями мы стали друзьями в Фейсбуке и до сих пор переписываемся. Например, с профессором истории из Ирака, которая живет в шикарном доме с павлинами.
Арабы – они шумные, эмоциональные, иногда экспрессивные, с большими семьями. Но я ни разу не видела мужа с несколькими женами, хотя для арабских стран это норма. Зато видела откровенных геев, хотя за такое в мусульманских странах запросто могут убить. Видимо, на круизнике они находили для себя отдушину.
Еще был у нас судовой врач-араб, учившийся в Украине. Он играл в казино, пил и скандалил. После очередной драки с членами экипажа его списали на берег.
– Пассажиры были щедры в плане чаевых?
– Чаевые давали скупо, но я получала больше других официантов. Возможно, сказалось знание английского (прежде я работала в США), а может – какие-то психологические причины. А вот вели они себя без комплексов. Могли скатерть использовать вместо салфетки, гоняли нас туда-сюда: то блюдо горячее, то остывшее – причем одно и то же. То у них аллергия на лактозу, то на глютен. Зато если подавали крабов или лобстеров в панировке, они тут же забывали обо всех своих аллергиях.
Маленькие дети, которых родители часто кормили не подходящей для них жареной, острой и соленой пищей, творили, что хотели – швырялись приборами, плевали, рыгали. Были моменты, когда из-за сильной качки многих тошнило. Но пассажиры всё равно упорно наедались, а потом…
Арабы привередливые, но общительные. Они любили с нами фотографироваться – и на судне, и на берегу. Однажды женщина, во второй раз попавшая в наш круиз, обрадовалась мне, как старой знакомой: «О, Лиззи, Лиззи!» – и сунула 50 долларов, хотя в тот раз я даже их столик не обслуживала. Кстати, чаевые следовало брать только наличными, если пассажиры выписывали их в чеках на обслуживание, наше начальство оставляло деньги себе.лайнер
– Что еще интересного было в круизах?
– Крайне необычно было привыкнуть к постоянному исчезновению пассажиров. Допустим, вышел человек на острове и потерялся. Его место за столом пустует, я волнуюсь, где же он, а мне говорят: «Забудь». Потом стали пропадать целыми семьями. И тут я поняла, что это беженцы-нелегалы, стремившиеся в Евросоюз. Как правило, они брали самые дешевые каюты, кучковались группами, вели себя тихо, ничего не заказывали, денег не тратили. Дело в том, что для экскурсий в Грецию пассажирам не требовались визы, и этим беженцы пользовались. Уверена, офицерский состав судна был в курсе.
– Вы на судне – новичок. Были ли учения по борьбе за живучесть, тренировки по спасению пассажиров?
– Намного больше внимания этому уделяли на европейских пассажирских судах, где я работала позже. А здесь я даже не знала, как спускается спасательный бот. Но азам нас учили, причем и пассажиров тоже. Когда они только грузились на борт, подавался звуковой сигнал «Покинуть судно». Мы собирали пассажиров в местах эвакуации, определенных для каждой группы, надевали спасательные жилеты, специальные кепки, фонари, свистки и потом вели их к месту посадки на бот или спасательный плот.
Чтобы не спровоцировать панику, существовала система кодовых объявлений по внутренней связи. Они звучали так: «Мистер такой-то, просим прибыть к такому-то месту». Фамилия означала наличие определенного ЧП, а указанная дислокация – это место, где ЧП произошло. Например: «Мистер Фокс, просим подойти к бару», – означало, что в баре пожар. «Мистер Уайт» – кому-то требуется срочная медпомощь; «мистер Сенд» – это драка, беспорядки, захват заложников; «мистер Блек» – разлив нефтепродуктов и т.д. К счастью, инциденты были редки, в основном буянили пьяные пассажиры.

лайнер
Официанты с пассажирами

– Не было ощущения, что с судном что-то случится, что оно обречено?
– Такого не было, но, знаете, теплоходу не раз крепко доставалось. Из того, что я знаю, в начале XXI века судно налетело на скалу у побережья Ибицы и потом долго ремонтировалось. А при мне его чуть не «приложило» причалом во время землетрясения на острове Кос.
В ту ночь, за час до отхода, я стояла на пирсе и говорила по телефону. Сначала не поняла, почему трясет пирс. Потом на берегу погасли все огни и медленно, словно в фильме, начала разваливаться какая-то средневековая крепостная стена возле порта. Послышался грохот, поднялись клубы пыли, видимые даже в темноте, как подстреленные, попадали мотоциклисты на дороге. А потом вой сирен «неотложек», толпа пассажиров, бегущая к трапу. На острове были погибшие и раненые, но никто из нас, к счастью, не пострадал. А вот сам круизник был в шаге от беды: причальная стенка раскололась и накренилась в сторону судна. Если бы она рухнула на борт, боюсь, наша работа тут же и завершилась бы. Я ещё обрадовалась, что все обошлось. Прошло три года – взрыв в Бейруте. Честное слово, як пороблено!

лайнер
Бассейн на корме лайнера

– Бейрут сегодня в руинах. А каким он запомнился вам?
– Он очень разный. И три года назад там были разрушенные кварталы, оставшиеся после войны. Но есть и другой Бейрут – современный, космополитичный, с небоскребами, французскими кварталами, магазинами, ресторанами, дискотеками. Впрочем, в городе мы провели не так много времени, как хотелось.
Мои родители боялись арабских экстремистов, просили, чтобы я покрывала голову, носила одежду с длинными рукавами, полностью закрытыми ногами, а еще лучше – вовсе не выходила в город. Но их опасения оказались напрасны: Бейрут – приветлив и цивилизован. Может, не весь, но та часть, где я была, – точно.
Узнав о трагедии, я испытала шок. Хорошо, что из-за эпидемии коронавируса судно стояло на приколе, и внутри не было пассажиров. Иначе жертв было бы намного больше. Сейчас бывшие пассажиры, с которыми мы поддерживаем связь, выкладывают в «Фейсбуке» и «Инстаграме» посты о масштабах бейрутской катастрофы, о помощи пострадавшим, сдаче крови.
Что касается лайнера, боюсь, его не восстановить. Скорее всего, судно поднимут и порежут на лом.