Сегодня, когда закрыты выставочные залы и любители живописи уже успели стосковаться по вернисажам, мы предлагаем обратиться к «виртуальным» выставкам. Это логично. Во-первых, потому что в нынешнем году Николаевская областная организация Национального союза художников Украины отметит свое 50-летие и есть о чем вспомнить. Во-вторых, 2020-й – это год большого количества николаевских художников-юбиляров, людей интересных, талантливых, уважаемых в Украине и за рубежом. А начнем – с творчества Евнана Мирзоева (1940-2017). 28 марта 2020 года ему бы исполнилось 80 лет.
Есть у Евнана картина, которая называется «Последний ассирийский царь». Автопортрет. На холсте изображен мольберт, на мольберте – царь Ашшурбанипал… именно тот, последний из 120 когда-либо правивших в Ассирии. Сидел на троне в 669-627 гг. до н.э.
Художник написал Ашшура так, словно он сошел с традиционных каменных рельефов, которыми славилось искусство древней Ассирии. А еще на этом полотне запечатлен сам художник – портрет «в пол-лица». Как будто наш современник подглядывает в прошлое из нашего времени. А может, видит себя частицей ассирийского народа, потомком тех самых ассирийских царей.
Сам подлинник рельефа, которому три тысячи лет, хранится в Британском музее. Среди найденных археологами сотен ассирийских рельефов со сценами царской охоты, победных шествий, воинских битв, пиров – есть и такой сюжет: «последний ассирийский царь» – символ Ассирийской державы, пронзенной стрелой и умирающей в муках.
Историки считают, что ассирийцы – один древнейших ныне живущих народов. История Ассирии началась более четырёх тысяч лет назад, когда в верховьях Тигра был основан небольшой городок Ашшур – так его назвали в честь местного божества. В начале VI века до н.э. государство было разгромлено завоевателями, и ассирийцы разбрелись по всему свету – теперь они живут в Иране и Сирии, в Ираке и Турции, в Европе, в США.
***
Однажды в беседе с журналистом Екатериной Наточей художник Мирзоев рассказал о своих предках. Имя свое он получил в честь деда Евнана. А дед в семье Мирзоевых почитался как герой.
– Мои предки жили на территории Турции. В начале ХХ столетия турки-османцы преследовали иноверцев, устроили кровавую бойню, истребляя армян, ассирийцев-христиан. В семейных преданиях хранится рассказ о том, что дед собрал уцелевших ассирийцев и повел их через горы к Кавказу. Турки подстерегли беглецов: моему деду, предводителю отряда, отсекли голову… а бабушка с детьми уцелела. В этом походе, при пересечении границы, как раз и родился мой отец Исраил. Это было в 1914 году…
Много лет Мирзоевы жили в Азербайджане. Там и родился Евнан. Разгул сталинских репрессий на Кавказе и в Закавказье, вынудил семью уехать в Чечню. В небольшом селении, откуда после Великой Отечественной войны были депортированы чеченские жители, и прошло детство Евнана. Это страшные времена: в результате операции «Чечевица», разработанной Лаврентием Берия, по оценкам историков, с исторических, родных земель было выселено от 500 до 650 тысяч чеченцев и ингушей.
Семью Мирзовевых тоже затронула эта перемалывающая людские судьбы большевистская мясорубка. В 1957-м, когда Чечено-Ингушская ССР была восстановлена и коренным жителям разрешили вернуться на родину, ассирийцам Мирзоевым снова пришлось уехать – теперь уже в город Грозный. А потом пришла «дудаевская» чеченская война – и новое бегство семьи от бомбежек, беды и разрухи.
В 1962 году Евнан окончил Тверское художественно-полиграфическое училище. Армейскую службу проходил в Калининграде. После армии приехал в Николаев, где уже обосновался его старший брат Федор. Приехал «в разведку» – да так и остался. В 1974 году получил диплом выпускника художественно-графического факультета Орловского государственного пединститута. В 1993-м стал членом Союза художников Украины.
***
Восток пропитал духовный мир своего сына, предки которого жили на той удивительной земле. На востоке прошло его счастливое, беззаботное детство, отголоски этого детства время от времени ложились на полотна. Потому Восток занимает важное место в творчестве Евнана Мирзоева.
Что осталось из детства? Изобилие экзотических фруктов в садах: хурма, инжир, гранаты, персики, алыча. Детство – это мальчишеские заботы: утром запрягали бычка в телегу и уезжали на целый день добывать еду для всей семьи. Возвращались домой только к вечеру: днем косили сено, копали репу, картошку, собирали съедобную зелень.
Первым толчком к живописи стала висевшая в сельском клубе картина «Свежий ветер». Загорелся – хочу попробовать писать. Школьный учитель рисования Михаил Павлович поддержал мальчишеский порыв. Повез в Грозный – сначала в художественный музей, потом в мастерскую к профессиональному художнику. Именно учитель добился, чтобы Евнану прислали приглашение из Министерства культуры на учебу в Тверском художественном училище. Отец посадил четырнадцатилетнего подростка в поезд, идущий в Тверь, – учись хорошо! У мальчишек послевоенного времени взрослая жизнь начиналась рано…
***
Есть в живописи Евнана Мирзоева несколько знаковых образов, очень индивидуальных, присущих только его кисти. Так писать небо мог только он. Неповторимый пастельный мирзоевский пейзаж… наша скромная южная степь сквозь дымку тумана, или бледный, утренний берег лимана, или тонкая речушка с парой-тройкой деревьев на берегу, или холмистый лужок с деревенскими домиками – на рассвете, когда еще только намечаются нечеткие абрисы предметов…
А над узким, тонкой полосой очерченным предметным мирком в нижней части холста – во всё полотно – небо, огромное, живое, укрытое облаками, подсвеченное лучами солнца. В лучах заката оно охристо-медное. Накануне ветреного дня – розовое. Бывает безмятежно голубое с белоснежными тучками. Бывает свинцово-серое, прочерченное солнечными желтыми стрелами. И это небо, и это скрытое от глаз зрителя солнце, и сама картина, несмотря на скупость колорита, излучают неведомо откуда идущий свет.
Глядя, на пейзажные полотна Евнана Мирзоева, всегда вспоминаю строки хорошего поэта Николая Рыленкова. Они – точно о живописи нашего художника.
Все в тающей дымке:
Холмы, перелески.
Здесь краски неярки
И звуки не резки.
Здесь медленны реки,
Туманны озера,
И все ускользает
От беглого взора.
Здесь мало увидеть,
Здесь нужно всмотреться,
Чтоб ясной любовью
Наполнилось сердце.
Любимый образ его философских, духовных работ – дерево. Мощное, с сильным, крепким стволом, раскидистое. Оно всегда – символ жизни, возрождения и надежды. Вот оно тревожное, распластанное от ветра. Вот пронзающее иглами тело Иисуса в Гефсиманском саду. Вот скрюченное, изогнутое временем (старые оливы), но не сдающееся.
Но наступает весна и эпоха возрождения – и дерево приобретает совсем иную окраску. Озаренное розовым закатным солнцем, укрытое цветущими яблоневыми бутонами, расцвеченное всеми красками радуги – всё это ради любви, для влюбленных, ради продолжения жизни.
Евнан Мирзоев не раз обращался в своем творчестве к духовной тематике. Философские образы Иисуса Христа и Пресвятой Богородицы нередко встречаются на полотнах. Его работы пронизаны грустью. В каждой – словно застыла вековая печаль предков… та же печаль, что затаилась в глазах самого художника.
И конечно, одна из любимых тем – Восток… как воспоминание детства, как зов крови далеких предков. Оттуда эти причудливые восточные кувшины, этот «звездопад» из спелых гранатов за окном, эти яблоки – души друзей, летящие над степными просторами…
«Евнан, ты само совершенство! Так тонко видеть мир, как солнце сквозь тюль тумана, может только художник от Бога»… – такие строки на одной из выставок написал в книге отзывов поклонник творчества Евнана Мирзоева.
«Последний ассирийский царь»… Но история не кончается. Потомки ассирийского народа несут свое искусство дальше, в будущее. Художниками стали сыновья Евнана – Рустам и Денис Мирзоевы. Они дети своего времени, и искусство у них другое.
***
Фоторепортаж о персональной выставке Евнана Мирзоева, которая состоялась в 2010 году и где демонстрировались более 50 его работ, можно увидеть на сайте «Город Николаев. Фотогалереи. Выставки в городе»: ttp://www.familyface.net/nikolaev/street.php?5472
Наталья Христова.