Плюс (“+”) — хоть такого краткого сообщения ежедневно с начала полномасштабного российского вторжения ждала от сына Анна. Не полноценное сообщение, но даже плюс – уже значило, что парень жив.
Историю о маме бойца батальона “Азов” из Мариуполя поведали “ФАКТЫ”.
Первое, что рассказала Анна – мать 24-летнего Николая с позывным “Фрост”, – парень точно жив, его кормят, не пытают.
После 80 дней пребывания на заводе “Азовсталь” Фроста эвакуировали и ныне удерживают на временно подконтрольной России территории.
— Они не знают, что сейчас происходит в Украине – работают ли над их обменом. Но я точно знаю, что он жив! – говорит Анна.
Николай постоянно самосовершенствовался и обожал путешествовать. Даже до войны, по словам Анны, у сына была устойчивая гражданская позиция. В батальоне “Азов” Николай уже 6-й год.
Под постоянными вражескими обстрелами и бомбежками гражданские и военные выживали как могли. В шутку говорили, что их спас Covid-19, — рассказывает Анна слова сына.
— Более 80 дней там! Спасибо Covid-19, ведь когда мы отошли на “Азовсталь”, нас спасли запасы масок и антисептиков. На антисептиках мы варили еду. Как-то под завалами удалось найти муку, мы жарили блины с кусками бетона, но это было так вкусно! Запас сделать не удавалось, из-за постоянных бомбардировок приходилось перемещаться. Пошел дождь – приняли душ, – рассказывает Анна со слов сына.
Анна вспоминает, что сын однажды прислал видео: пару ложек запаренной кашицы и кусочек огурца. Это в сутки на человека. Даже было страшно спрашивать, где они брали воду.
Но вопрос еды отходил на второй план. Отсутствие медикаментов, антибиотиков и элементарного оборудования стало критическим для людей. Число раненых росло с каждым днем.
– Было очень много раненых, а медикаментов и инструментов не было. У него погиб друг и его не могли похоронить. Сначала, когда могли передвигаться по городу, то хоронили людей. Но потом ситуация поменялась. И это для него было самым сложным, — говорит мать Николая.
Каждый день Анна понимала, что ситуация становится все более напряженной. Помогала держаться дочь. Однако, говорит женщина, дважды земля уходила из-под ног. Первый раз — ей позвонили по телефону и сообщили о смерти ребенка. Второй, когда сын прислал сообщение, в котором фактически простился. Навсегда.
— На всю жизнь теперь отпечаток. Это чувство останется в моем теле навсегда. 12 апреля он вышел на связь. Мне достаточно того, что мое сообщение прочитано. А через три дня мне звонят (с тех пор я боюсь неизвестных номеров), я подняла трубку и услышала женский стальной голос: “Со скорбью сообщаем – ваш сын погиб”. Я не могла в это поверить, у меня не было слез, пыталась мыслить трезво, – вспоминает Анна.
Мать принялась проверять информацию, подключила невесту. Женщины не спали, но телефоны из рук не выпускали. Информацию, что Николай жив, получили от его побратимов, которые, меняя позиции, видели его. Потом через пару часов поступила еще одна информация. А уже вечером поступило сообщение от официальных служб, что Николай жив.
Но не прошло и несколько недель, когда Анна получила сообщение, после которого буквально не находила себе места. Впервые сын поблагодарил Анну за все. Женщина почувствовала, что это последнее сообщение родного Николая.
— Через две недели был второй случай. Он прислал мне сообщение, в котором поблагодарил меня за то, что я его воспитала, и сказал, что любит меня. Я чувствовала себя несколько дней как загнанный зверь. Я ждала его нового сообщения. И вот после этого начались разговоры об эвакуации, – говорит Анна.
Сейчас о состоянии сына женщина только догадывается. Впрочем, знает: он вернется, а впоследствии вместе с побратимами они воплотят общую мечту — поедут в Карпаты и попробуют вкуснейшую грибную уху. А в момент встречи с сыном Анна не произнесет ни слова.
— Минута тишины вместо тысячи слов – я его обниму, буду плакать и молчать, — добавляет мать Николая.