Философия умиротворения в стихах Ларисы Матвеевой

11:28

Откройте “Вечерний Николаев” в Google News и  Телеграм-канале

книги

Если в памяти критика, к тому же довольно пожилого человека, остаются стихи, значит, это поэзия. Много лет назад я запомнил такие строки:

Дверь хлопнула. И все… И тишина
вдруг грузом навалилась мне на плечи:
в который раз осталась я одна
с напрасною надеждой: время лечит.
«Прекрасно и правда», – сказал бы Лев Толстой.
Повторил оценку классика и я, и добавил: изящная женская лирика. Стихи Ларисы Матвеевой. До сегодня я прочел три ее рифмованных сборника и роман в прозе. Девушка исподволь становилась женщиной, даже зрелой. Форма и сила выражения стиха ее крепчали, повествование, исповедальная притча, на меня, тоже грешащего прозой, произвело впечатление: не я один в нашем крае серьезно отношусь к званию писателя. А страницы, где персонаж романа ненавязчиво высвечивает душевные поиски и утраты, достойны не разового прочтения, но и запоминания.
И вот новый стихотворный сборник уже известной поэтессы Ларисы Матвеевой. Полный, объемный; как никогда отобранные вещи: малая форма – от дюжины строк до большого труда – драматической поэмы «Светлейший». Все о моем городе, граде Святого Николая. И название молитвенное и точное: «Пусть Николай Святой его хранит».
Признание близкой, одухотворенной земле, по которой ходишь от рождения, не слезливое, не святочное. Скорее объективное, пережитое и прощающее. Поиски, борения и путь к осознанному смирению. В центре внимания – не только история и житейские впечатление всех возрастов, от мала до велика, но и сами эти возрасты, то есть, наш средний, заурядный, материально скромный и душевно богатый земляк. Снова же ненавязчивые строки, мысли с глубоким подтекстом. И совсем не женская лирика. Философия.
Просто жить, не мудрствуя лукаво,
Любоваться неба синевой.
Я отвоевала это право
В поединке с собственной судьбой.
Не поучение – признание. А слово таково, что одного прочтения достаточно, чтобы запомнить сказанное и принять убеждения автора, как свои.
Или следующее, похожее на отчаяние:
Эфемерным дымком сигареты
Тает жизнь за закатом – рассвет…
Мы напрасно искали ответы
На вопросы – их попросту нет.
Ан нет, это не отчаяние. Это умиротворение. Лариса Матвеева прежде говорила, что человек больше всего боится того, чего не знает. И вот спокойное, зрелое откровение. Оно возвращает нас к миниатюре, с которой мы начали заметку. Последние две строки таковы:
Попроще, говорю себе, живи…
Но как поверить в аксиому эту?
Сила стихов Матвеевой – в заложенном в них сомнении. Да, да, слишком много у нас присяжных всезнаек, умников да менторов, да безоглядных мудрецов ныне развелось и на подмостках и на экранах. А вот разумных сомнений все меньше и меньше.
Разумеется, строфа не была бы поэзией без свежего, точного слова и, главное, вложенной в нее души. Теперешний циник легко принимает прямую, уличную, облегченную на письме и вовсе корявую с экрана телевизора риторику. Слава Богу и автору, в стихах Ларисы Матвеевой такого глумления над языком, свыше даренным единственно человеку, не встретишь, даже умышленно наискивая его.
Читаю и перечитываю первую часть книги нашей землячки. Но ближе мне – вторая ее часть. Там драматическая поэма «Светлейший». У меня за плечами полдюжины написанных и четыре поставленных в разных театрах пьес. Посему я хорошенько знаю, что такое творить драму. А тут, у Ларисы Витальевны, она еще и в стихах!
И напрасно поэтесса оговаривается, извиняется за малую толику вымысла в подаче исторического периода жизни Григория Потемкина, того самого времени, когда он настоял на основании Николаева, города, о котором вся книга, и в стихах и в драме. Тонкие предположения, перелитые из сегодняшнего сердца в прошлое, светлые переживания только поднимают драму в глазах читателя.
Я так жалею, что в свое время мне не удалось провести эту пьесу на сцену. Думаю, для такой вещи время никогда не проходит. Рано ли – поздно, но найдется режиссер, который поставит «Светлейшего» на Адмиральской улице и воздаст должное стихотворной драматургии.
Книгу Ларисы Матвеевой удачно сопровождает художник Сергей Лунев. Отобранные верным карандашом старинные постройки, туда, поближе к основателям Николаева, к его строителям и судостроителям, а также свежие улицы предстают в том освещении, каким их видела поэтесса, окунувшись в прежние, не самые худшие, времена города. Да и стихи сегодняшние художник сопровождает удивительно элегантно, в тон и ритм.
С удовольствием держу книгу Ларисы Матвеевой в руках и думаю: не увядает поэтический дух в нашем городе!
Анатолий Маляров.