55 лет назад на набережной Москвы-реки появился памятник Тарасу Шевченко (на заглавном снимке) — за 17 дней до открытия монумента Кобзарю в столице США, против которого ополчились Советы.
С 1960-го года украинская диаспора лоббировала установление памятника Шевченко в Вашингтоне — почетным главой комитета по сбору средств стал экс-президент США Гарри Трумэн. Конгресс и Сенат даже приняли соответствующую резолюцию, которую скрепил своей подписью президент Эйзенхауэр.
Москву это крайне раздражало, пишет Максим Суханов (Lenta.UA), — дошло до протестов советского посольства и представительства УССР в ООН. К кампании подключили Александра Корнейчука, Максима Рыльского, Павла Тычину, Павла Вирского и других деятелей литературы и искусства, обвинивших американцев в попытке использовать имя Кобзаря «в своих грязных политических целях». Если учесть, что на постаменте Шевченко называли «борцом за независимость Украины», а современный ему режим характеризовался как «иностранная российская империалистическая тирания», – возмущение партийной верхушки можно понять.
Между тем прекращать строительство в Вашингтоне не собирались, и генсек Хрущев решил сыграть на опережение, срочно объявив всесоюзный конкурс проектов на возведение памятника Шевченко в центре Москвы.
Из 35 команд-участников победу одержала группа малоизвестных на тот момент украинских скульпторов во главе с Юлием Синькевичем. По его словам, идеей памятника стал «окрылённый поэт», что подчеркивала «шинель-крылатка». Против этой шинели пытались было протестовать те же Рыльский и Тычина, мол, поэт никогда так не одевался, но… решение было принято на самом верху.
Поэтому 10 июня 1964 года, в обычный будний день, без предварительного уведомления, недалеко от гостиницы «Украина» в Москве появился памятник Кобзарю. На это событие статьей «Последний поворот в холодной войне: битва статуй» откликнулся один ведущих американских еженедельников U.S. News and World Report. Авторы отмечали, что если в Москве увековечили Шевченко как поэта коммунизма, то в Вашингтоне — как борца за свободу.
К слову, открытие монумента в столице США к 150-летию поэта прошло с куда большим размахом — на церемонии присутствовали более 100 тысяч человек, в том числе делегации из Аргентины, Австралии, Бельгии, Канады, Франции, Германии и Великобритании, а также представители правительства США и иностранные послы. Главным гостем, выступившим с проникновенной речью и снявшим покров со статуи, стал на тот момент уже экс-президент Дуайт Эйзенхауэр.
В отличие от большинства советских памятников Шевченко, скульптор — канадский украинец, уроженец села Полонное Лео Молл — изваял Кобзаря молодым. Через несколько месяцев после открытия монумента президент Линдон Джонсон выпустил специальное заявление, посвященное поэту: «Он был больше, чем украинец, — он был государственным деятелем и гражданином мира. Он был больше, чем поэт, он был доблестным борцом за права и свободы людей. Его поэзия… давала надежду тем, кто находился в отчаянии, и побуждала к действиям тех, кто иначе мог смириться с рабством».
Площадь вокруг памятника вскоре стала местом проведения акций американских украинцев против национальной политики СССР и вообще знаковым местом для украинской диаспоры США. В мае 1965 года в основание мемориала была замурована урна, в которой находилась почва с могилы Шевченко.
На сегодняшний день за пределами Украины существует 128 памятников Тарасу Шевченко в 35 странах мира, но лишь вашингтонский монумент Кобзарю со дня основания неизменно находится в центре внимания. Такая уж у него история, во многом продиктованная эпохой холодной войны.