Пожалуй, в истории Николаевского русского театра за 85 лет существования было только два режиссера-лидера, уверенно и в короткий срок (а это как раз оттого, что уверенно) создавших на базе труппы некий СВОЙ ТЕАТР с абсолютно неповторимым творческим лицом, с четко определенной, выверенной репертуарной политикой. Это Дмитрий Крамской, посвятивший себя театру (тогда еще – имени Чкалова) с 1950 по 1961 годы и Анатолий Литко, выступавший художественным руководителем дважды: в 1969-1972, 1987-1997-х.
Два николаевских периода в творческой карьере Литко невозможно рассматривать отдельно от сложившейся социально-политической ситуации в стране. Ярко выраженный контраст первого периода, безусловно, удивит обывателя, мыслящего поверхностно: Литко прилежно-конъюнктурен – с одной стороны, и бунтарски непокорен – с другой. Сначала ставит запрещаемую пьесу «Ночная повесть» К. Хоиньски, вызывая неудержимый гнев партийного руководства, и следом – «Третью патетическую» Н. Погодина, где на сцену выходит сам Владимир Ильич Ленин. Летом 1970-го «Третья патетическая», отмеченная среди лучших спектаклей на республиканском смотре, триумфально открывает ряд ответственных гастролей в разных уголках Украины, осенью – новый театральный сезон… Далее – тот же прием: одна за другой выходят в свет глубоко философская, жизненно-драматичная притча «Касамаре» И. Друце и исполненный романтического пафоса «Гнев» Н. Троянова о «революционной славе» Николаева и «первом рабочем поэте» А. Гмыреве…
Литко самолично пишет в газеты статьи-отчеты о репертуарной политике театра, направленной на поиск и постановку «значительных произведений о советской действительности, нашем народе и его благородном труде». И в то же время, дав возможность очередным режиссерам пополнить афишу свежими наработками советской драматургии, выдержав паузу, вводит в репертуар сразу несколько серьезных произведений, где вопросы человеческой нравственности, духовных ценностей общества вынесены на первый план: «Идиот» Ф. Достоевского, «Амнистия» Н. Матуковского, «Солдатская вдова» Н. Анкилова, «Пока арба не перевернулась» О. Иоселиани… «Творческое кредо театра – жизненная правда, партийность искусства, искренность, четкая художественная форма», – читаем в обращении к общественности, изложенном режиссером в статье «Двадцать лет спустя» и напечатанном в одесском «Знамени коммунизма» в 1972-м… В том же году создатель ряда спектаклей, далеких от категории «партийное искусство», Литко покидает николаевский театр.
Проходит пятнадцать лет. Инициативная группа от коллектива просит Анатолия Литко вновь возглавить творческое руководство театром. Начинается один из ярчайших периодов в истории николаевской русской драмы: с возвращением умудренного опытом мастера с новой силой зазвучала ничем не прикрытая, злободневно-острая и оттого неудобная правда о проблемах общества периода перестройки и распада СССР. Свои задачи Литко формулирует так: «Мое режиссерское кредо: ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ – зритель должен быть в театре. ПОЛИТИЧЕСКОЕ – быть впереди своего времени, предчувствовать события. МОРАЛЬНО-ЭТИЧЕСКОЕ – не бояться трудностей, бороться за человеческое в человеке, не стоять в стороне в единоборстве Добра и Зла. ТВОРЧЕСКОЕ – буду счастлив, если меня поймет коллектив, а город полюбит свой театр.
Однозначно, нужны спектакли-праздники, спектакли-потрясения». Спектакли-потрясения стали основой творчества Анатолия Литко второго николаевского периода. «Олимпийки» А. Галина, «Игра теней» Ю. Эдлиса, «Поминальная молитва» Г. Горина, «Страсти по Иисусу» А. Малярова, «Жиды города Питера!..» братьев Стругацких взывали к переосмыслению жизни, ее устоев и ценностей, заставляли заглянуть в самую глубину человеческой души, апеллируя к совести, формируя истинное понимание того, что есть добро, а что – нет. Этим постановкам вторят спектакли очередных и приглашенных режиссеров: «За все грехи мои…» Л. Разумовской, «Железные солдаты» В. Босовича, «Свалка» А. Дударева…
1990-е для театра – страшные годы: разруха, безденежье, отсутствие стабильности и туманность перспектив, но главное – общество словно бы отказалось от старых идеалов, прописных истин жизни, стремления к духовному, нематериальному обогащению. Артисты, как и многие зрители театра, занялись поисками любой работы, способной принести хоть какой-нибудь денежный доход: в свободное от творчества время разгружали вагоны и грузовики, торговали, сторожили на предприятиях, складах. Помещения театра сдавали в аренду. Коллектив, как и вся страна, оказался загнанным в тупик… Литко возвращается в Харьков – город, где он учился, где начинал практиковать как режиссер, педагог…
Можно по-разному оценивать творческий вклад Анатолия Литко в развитие театрального искусства в Николаеве. Его режиссерский почерк, казалось бы, такой чуткий к проблемам общества, стремящийся к философскому обобщению и художественной аналитике, точной, даже – полифонической ансамблевости на сцене, изобиловал эпатажными приемами, бросавшими вызов публике, делавшими острую интригу нестерпимо болезненной, доводящей разыгрываемую ситуацию до абсурда. Кто-то из зрителей не принял такой эстетики, кто-то ходил на спектакли Литко по многу раз. Кто-то и сегодня говорит, что это был «чернушный» период в истории николаевского русского театра.
Но тогда как же быть со знаменитым высказыванием Маяковского «Театр – не отображающее зеркало, а увеличительное стекло»? Театр Литко не ставил цель усладить зрителя, закрыть его глаза на происходящее вокруг. Наоборот: он требовал от общества вернуться к духовным ориентирам, к вечным ценностям ради взаимопонимания, искренне доброго отношения друг к другу. Театр Литко шел впереди общества, подсказывая, что нужно сделать для того, чтобы грядущее «завтра» стало счастливым. Николаевский русский театр был настоящим рупором нелицеприятной, но такой необходимой для всеобщего понимания правды. Очень важно, чтобы современные работники театра не только помнили таких выдающихся личностей, как Анатолий Литко, но и следовали его примеру, исследуя окружающую действительность, выворачивая ее наизнанку и демонстрируя те беды, от которых так удобно прятаться за повседневным бытом. В этом и есть настоящее призвание театра. Только такой он нужен социуму – дерзкий, категоричный, честный, откровенный, но обязательно глубокий, идейно-философский, дающий надежду на то, что если исправить ошибки, то все в нашей жизни, нашем обществе, нашей стране изменится к лучшему.
Марина Васильева.