Наш земляк, адмирал М.Н.Кумани, в одной из своих статей сказал: “Кто из нас без душевного умиления произносит имя корабля, на котором служил? Мы вспоминаем о нем, как о старом товарище”. Я до сих пор вспоминаю с трепетом названия белокрылых яхт, на которых ходил в молодости – “Алмаз”, “Рубин” и “Амазонка” – и с которыми сроднился за годы плаваний.
При первом знакомстве с именами кораблей кажется, что они давались хаотически, бессистемно, наугад. Однако скрупулезный поиск позволил “рассортировать эти имена, расставить их “по полочкам”, привести в порядок, систему. И, оказывается, нет никакого хаоса и случайностей, есть строгая группировка имен, есть имена разной важности, весомости, есть довольно четкое соподчинение групп имен между собой.
***
Все корабли, даже небольшие яхты, имеют собственные имена (названия). Традиция давать имена кораблям – очень давняя.
Пожалуй, самыми древними, дошедшими до нас, названиями были древнеегипетские “Дикий бык”, “Северный” и “Явление в Мемфисе” (1500-1520 гг. до Р.Х.).
От архаических времен дошло до нас название корабля “Бык”, на котором была увезена Европа; это событие, как полагают, легло в основу известного мифа о похищении Зевсом Европы. Одним из древних было название “Арго” – имя мифического корабля, построенного искусным судостроителем греком Арго. На нем Ясон отправился в Колхиду за золотым руном. Несколько названий античных судов приведено в книге Б.Г.Петерса об античном судостроении в Северном Причерноморье; среди них имя знаменитого корабля “Сиракузянка”, построенного Архимедом для царя Гиерона и переименованного затем в “Александриаду”, древнеримской либурны “Стрела” и помпейского корабля “Европа”.
Осип Мандельштам в одном из своих стихотворений писал: “Бессон-ница. Гомер. Тугие паруса. Я список кораблей прочел до середины…”. У меня хватило духа, и я прочел “Список военных судов” Ф.Ф.Веселого до конца. В нем было приведено 1850 различных имен судов парусного флота, начиная с первых лет существования русского военно-морского флота и до 1860 года. Оказалось, что имена кораблей – это удивительный и загадочный мир. Когда впервые окунаешься в безбрежное море названий, то поражаешься фантазии моряков. Ну в самом деле, только в Черноморском парусном флоте с 1775 по 1860 гг. было использовано 470 различных названий! Уже эти цифры говорят о богатстве истории, языка и культуры народа.
Более десяти лет, с 1977г., я занимался изучением происхождений названий кораблей русского флота. В результате анализа удалось обнаружить ряд особенностей, свойств, закономерностей, присущих названиям кораблей. Было выяснено общественно-историческое значение названий, раскрыто разделение названий на группы, восстановлена система наименований кораблей, которая была присуща русскому флоту. Таким образом родилась новая вспомогательная историческая наука о названиях кораблей, которую я обозначил кратким словом “каронимика” – от греческих “корабы” – корабль и “онома” – имя.
Названия военных кораблей регулярных флотов не являются абстрактными и случайными. Имена кораблей – явление, прежде всего, общественно-историческое. Они всегда отражают общественно-политический строй государства, господствующее мировоззрение, историю страны, нации и народа, их роль в мировой истории, характер нации, ее воинственность или экспансивность, и т.п. Даже если названия имеют отвлеченный характер, например, определяют качественную характеристику корабля, то выбор признаков качества обусловлен интересами общества, государственного строя, господствующего класса. Например, такие названия парусных судов, построенных в Николаеве, как “Грозный”, “Скорый”, “Храбрый”, “Воин” и прочие, должны были символизировать воинственный или наступательный дух нации или государства, выраженный в боевых качествах кораблей.
Названия кораблей знакомят нас с историей страны и нации, знаменитыми битвами и сражениями, героическими подвигами моряков, местами, где происходили исторические события, историческими и государственными деятелями определенной эпохи и т.д. Примерами могут служить названия кораблей николаевской постройки: “Париж”, “Варшава”, “Императрица Екатерина Великая”, “Варна” и др. Воистину, корабли – это книга, в которой история нашей страны записана их именами.
Каронимика как наука состоит из трех частей: общей, или теоретической, исторической и конкретной. Теоретическая каронимика изучает структуру, систему, свойства и эмблематику. Структура – это деление имен кораблей на группы, которые объединяют родственные по смыслу названия, имеющие единый признак. Система – принцип отбора имен для образования названий кораблей данного ранга, размера и назначения. Свойства (закономерности) – общие, существенные, т.е. устойчивые, повторяющиеся явления в структуре и системе названий кораблей. Эмблематика – условное, символическое отражение названия корабля в некоторых вещественных элементах, принадлежащих кораблю (носовая фигура, рисунок на парусе, кормовое изображение и т.д.). Историческая каронимика изучает изменения в структуре, системе и эмблематике в процессе исторического развития флота и судостроения. Конкретная каронимика раскрывает происхождение названия каждого корабля.
Название корабля, будучи зримым выражением идеологии государства, выполняет две функции – внешнюю и внутреннюю. Внешняя функция – отражение международного престижа, величия и могущества государства. Внутренняя функция – сохранение и поддержание памяти о великом прошлом державы и нации, поднятие патриотического духа у моряков и населения страны.
Названия кораблей делятся на группы, которые между собой образуют иерархическую лестницу; на ее вершине находятся самые почетные имена кораблей, а у подножия – самые рядовые. Самыми почетными были религиозные, монархические и исторические названия, а на самом низком уровне находились географические, зоологические и ботанические названия.
Кораблям военного флота названия давались по определенной системе, подчиненной четким правилам, основанным не столько на государственных указах, сколько на традиции. Основной особенностью системы было беспрекословное требование о гармонии имени и ранга корабля. Название корабля, как правило, должно было отвечать размерам, назначению и боевому значению (рангу) корабля, его архитектурным особенностям, боевым и мореходным качествам и т.п. Оно всегда отвечало требуемому уровню иерархии. Например, линейные корабли, как главная ударная сила флота, получали самые почетные названия – “Слава Екатерины”, “Святой Павел”, “Святой Николай”, “Гавриил”, “Победа”, “Полтава” “Париж”, “Чесма”, “Император Павел”, “Императрица Мария”, “Храбрый”, “Сноп” и т.д. И наоборот, флашхоуты, как базовые суда, не имевшие боевого значения и служившие для снабженческих целей, носили самые рядовые, порой даже “обидные” названия, говорящие об их неповоротливости, неуклюжести или “вьючном” характере службы, например: “Жук”, “Рак”, “Улитка”, “Буйвол”, “Слон”, “Жаба”, “Лошак”, “Верблюд”, “Носорог” и т.п.
Несколько слов о закономерностях названий кораблей. К ним относятся определенность, гармоничность, иерархичность, единственность, ответственность, преемственность и резонансность названий.
Имя военного корабля никогда не было случайным, оно всегда связано с каким-либо определенным событием, человеком, местом, предметом, действием и т.д. Конкретное название военного корабля, как правило, было единственным и не только на флоте, в списках которого он числился, но и во всех флотах страны. После гибели корабля или передачи на слом его название давалось другому судну соответствующего ранга и размера (отсюда и пошло крылатое выражение “Корабли не умирают”). Таким образом, корабли превращались в плавучие мемориалы, сохраняя в памяти людей подвиги их команд. Так, например, в память о подвиге команды брига “Меркурий” было построено еще два судна с тем же названием, а после их списания в Николаеве построили бриг “Память Меркурия”. Боевые суда с таким названием продолжали жить в российском флоте вплоть до революции, и это название было воскрешено и в советском ВМФ (гидрографическое судно).
Военный корабль, как любое воинское подразделение, отвечал перед государством за результаты своих боевых действий. Название, как и флаг, олицетворяло честь государства; корабль, даже вдалеке от родины, был частью государства, подчинявшейся всем его законам. Корабли, запятнавшие себя недостойными поступками, переименовывались, и их название навечно исключалось из списков флота. Так было с броненосцем “Князь Потемкин-Таврический”, который после восстания был переименован в “Пантелеймон”. А корабль, сдавшийся без боя врагу, подлежал не только исключению из списков, но и сожжению, если его удавалось вернуть. Это случилось с фрегатом “Рафаил”, который сдался без боя турецкому флоту в 1829г. Его под названием “Дар небес” уничтожила русская эскадра в Синопском сражении (1853г.).
Военные корабли были своеобразными резонаторами исторических событий. Все выдающиеся битвы, победы и завоевания сразу же находили свое отражение в именах кораблей. Такая историческая чувствительность названий кораблей прослеживается после побед во всех войнах: “Гангут”, “Париж”, “Тенедос”, “Анапа”, “Синоп” и т.д.
Название символически отражалось в эмблематике корабля (носовой фигуре или декоре на корме). Эта традиция развилась в русском флоте, начиная с корабля “Орел”, построенного отцом Петра I царем Алексеем Михайловичем.
Таковы основные положения науки о названиях кораблей. После ряда моих публикаций о “каронимике” (журналы “Судостроение”, 1983, №1 и “Наука в СССР”, 1984, №2, книга “Имя на борту”, Москва,1988) интерес к каронимике проявили историки флота и военные моряки. Но интерес этот был своеобразным: появилось несколько статей в журнале “Судостроение”, где использовались все разработанные мной научные положения каронимики, но без ссылок на мои работы и без упоминания моего имени. Были срочно подготовлены диссертации на эту тему в двух военно-морских учреждениях. Но более всего отличился бывший редактор журнала “Морской сборник” контр-адмирал в запасе В.Дычало. Недолго думая, он взял из моей книги “Имя на борту” целые куски и опубликовал их в “Морском сборнике” (1991, №1) под тем же названием, даже не вспомнив меня. Я обратился в редакцию, обвинив Дычало в грубом плагиате. В итоге редакция в очередном номере журнала поместила свое извинение. Вот его содержание: “В “Морском сборнике” №1 за этот год на стр. 49-54 была опубликована статья кандидата военно-морских наук контр-адмирала в запасе В.Дычало “Имя на борту”, рассказывающая об истории названий российских и советских кораблей. Тема малоизученная, без сомнения, оригинальная и, естественно, заинтересовавшая редакцию. Материал В.Дычало нашел свое место в журнале. И вдруг – как гром с ясного неба. Оказывается, то, о чем поведал кандидат военно-морских наук, почти слово в слово, а иногда и без “почти”, повторяет в сокращенном виде вышедшую в 1988г. в издательстве “Транспорт” книгу доктора технических наук профессора Ю.Крючкова. И название книги – “Имя на борту…”. Редакция приносит извинения автору первоисточника за свою доверчивость к материалу контр-адмирала в запасе В.Дычало”.
Я был и огорчен, и обрадован такому напору плагиата. Утешало то, что если у тебя крадут твою интеллектуальную собственность, значит, она что-то собой представляет. Если бы командование ВМФ СССР серьезно и своевременно занялось вопросами научной номинации кораблей, не приходилось бы четыре раза переименовывать один из авианесущих крейсеров, построенных на нашем ЧСЗ, и каждый раз срубывать с бортов “отмененное” имя.
Не хотелось бы, чтобы молодой украинский военный флот, давая своим кораблям названия, игнорировал законы каронимики и повторял ошибки советского флота.
Ю.Крючков,
профессор.
На иллюстрации: 120-пушечный корабль “Двенадцать апостолов”. Построен в Николаеве.
(“Вечерний Николаев” от 13 июня 2002 г.)