Год назад вблизи здания Центральной избирательной комиссии меня остановила съемочная группа одного из телеканалов. Молоденькая девушка-репортер попросила ответить на пару вопросов. Первый – из тех, на который принято отвечать, не задумываясь.
– Как вы думаете, Крым и оккупированная часть Донбасса вернутся в состав Украины?
– Они и сейчас в ее составе, – ответил я, понимая, что вопрос требует развернутого ответа. Ведь де-факто речь идет о территориях, которые у нас отняли, и с этим абсолютное большинство украинцев никогда не согласится. Как и весь цивилизованный мир.
– Что же в таком случае нужно сделать для того, чтобы эти земли вернуть де-юре? – примерно так звучал следующий вопрос.
Я назвал два фактора, которые, на мой взгляд, ускорят процесс. Первое – нам нужно проводить эффективные реформы, повышая тем самым уровень жизни внутри страны. Тогда жители Крыма, и в особенности Донецка, Луганска и десятка других городков, застрявших в «междустранье», начнут сравнивать, где лучше – здесь или там? И решать будут кошельком, а не с помощью телевизора.
И второе: украинское государство не должно забывать, что за этой временной границей живут такие же граждане, как и в Николаеве, Чернигове, Львове. Пусть они и отличаются от нас – у каждого свои привычки, политические взгляды, менталитет, но, граждане, они ведь наши – они, как и мы, родились на земле Украины. А, значит, их нельзя ущемлять в предоставлении гражданских прав и социальных гарантий.
Тогда – год назад – эти идеи казались недостижимыми. Власть, разделенная между политиками двух партий, получивших все центры принятия решений в стране – Блока Петра Порошенко и «Народного Фронта» Арсения Яценюка – считала, что в условиях войны нужно говорить только о милитаризации общественного сознания. Любой призыв к диалогу одними расценивался шагом к капитуляции, другими – хорошей возможностью манипулировать людьми.
И вот за неделю до выборов в Верховную Раду становится очевидно, что партия войны в лице непрочного милитаристского союза БПП и «Народного фронта» окончательно уходит с политической сцены. Об этом свидетельствуют все социологические опросы. И даже проход в новый парламент политиков, прочно связанных в общественном мнении с войной, ничего не изменит. Власть во всех центрах принятия решений ждет большая перезагрузка. Единственное, что останется меньшинству – готовить законодательные акты и выступать с трибуны.
Означает ли это, что большинство войдет в историю как партия мира? Такой шанс существует, но на сегодняшний день он представляется иллюзорным. И на это есть свои причины.
Для начала следует разобраться в мотивах сторон-участников конфликта, который называют и войной, и гражданским конфликтом. Попробуем вывести общее определение. Участие в нем регулярной армии и незаконных вооруженных формирований дает все основания называть этот кризис военным конфликтом.
В чем же природа его возникновения? У сторонников так называемого «Русского мира» свой взгляд на вещи. Они заявляют, что Донбасс поднял мятеж против «фашиствующих» элементов, пришедших к власти в Киеве в результате государственного переворота. Но если взять в руки авторитетный учебник истории, то он напомнит, что все фашиствующие режимы начинали правление с достижения экономического успеха, чему способствовали жесткое правление – то, что наши старики называют «порядком в стране», и притеснения свобод.
Вот тут и кроится неувязка. Было что-то непонятное – стал бардак, был экономический рост – началась стагнация. Какой же тут фашизм? Тут нечто другое. То, против чего украинцы и проголосовали в апреле. А слова «хунта», «фашисты», «бендеровцы» – всего лишь продукты телевизионной пропаганды, нагнавшие страха.
Тот, кто создал эту пропаганду, а потом ввел на территорию Украины вооружения, ни о каком «Русском мире» не думал. Иначе оккупированные территории давно бы ввели в состав России. Но это не делают. Во-первых, Донбасс потребует колоссальных дотаций, а денег на это у Российской Федерации нет. Население страны и так бурчит, что слишком дорого обходится содержание Крыма и Чечни. Во-вторых, Кремлю нужен горячий конфликт на территории Украины, и менять границы он не собирается. И этому тоже есть объяснение. Пять лет назад глава соседнего государства не на шутку испугался не столько событий в Киеве, сколько возможных последствий. Пришли, мол, ребята к власти, начнут реформы, жизнь украинцев улучшится, вот и начнут бузить россияне: «У Украины получилось, а нам слабо?».
Эти мысли и подтолкнули российское руководство на осуществление аннексии Крыма и участие в вооруженном конфликте на Донбассе. Кто тогда мог представить, что систему власти в Украине никто менять не собирается, а реформы если и будут, то половинчатыми? Но историю не переписать, фамилии тысяч жертв не стереть, и то, что связывало наши страны, надолго расстреляно, разрушено, погребено.
Мир, который мы ждем, придет не скоро. Не приблизят его ни вояжи на поклон в Москву, ни постыдные скидки на газ, ни новые санкции против страны-агрессора. Политикам нужно осваивать новый язык мира, старый совсем устарел. Сейчас, когда партия войны в Украине складывает свои полномочия, нам легче будет подойти к точке договоренностей. И мы это сделаем первыми. Выйдут ли нам навстречу – в этом и состоит ключевая интрига ближайшего года.
Игорь Данилов.