27 июля – важный день памяти для всех “Вечерковцев”. Ровно три года назад ушел из жизни многолетний руководитель газеты, николаевский поэт и журналист Владимир Пучков. По современной традиции, вспоминая поэта, мы читаем, публикуем, репостим в соцсетях его стихи.
Известные события прервали планы родственников и друзей Пучкова, городской общественности по увековечиванию его памяти в любимом Николаеве. В конце 2021 года состоялась презентация первой посмертной книги “Акации южный акцент”, куда вошли стихи, тексты о Пучкове, а также фотоподборка, посвященная выдающемуся николаевцу и самому Николаеву. Готовилось второе, дополненное издание книги. А в 2022 году должно было наконец состояться открытие мемориальной доски В.Пучкову на здании городской библиотеки имени М.Кропивницкого. Сколько же споров, сколько мнений было о локации и о формате этого мемориала… На сегодняшний день все эти неоконченные проекты заморожены, а все собранные средства сохраняются до лучших времен. Независимо от того, когда они настанут – эти лучшие времена.
“Железный Порт” – мистическое стихотворение Владимира Пучкова, одно из последних известных, напечатанное впервые уже без него, в новой книге. Прочитайте его сегодня, когда, кажется, нет новостей не про войну. Железный Порт – “не наш”. Под вражескими обстрелами горит Кинбурнская коса – воспетое поэтом “место силы”. Вспомните нашего “шефа” и его фирменную полуулыбку в усы. Никакой мистики, он всегда умел просчитывать наперед. Он всегда что-то знал.
ЖЕЛЕЗНЫЙ ПОРТ
Один на ветру, с травинкой во рту,
мой ангел, ты с неба сбит.
В Железном Порту закат на спирту
в янтарной бутыли спит.
Закатан впрок медовый цукат –
и воды под ним желты…
Пыльцой полыни, цикутой цикад
отравлен, мой ангел, ты!
Ржавеют буквы твои, поэт, –
пустая собачья цепь.
Здесь нет ни железа, ни порта нет –
одно лишь море и степь,
и тянет на выдохе ветер-певун
напев кучевых племён,
и каждый курган, и каждый кавун
таврийским тавром клеймён.
Черкнув спросонок по кнопке «сброс»,
планшет исчерпав до дна,
чумацкой ватаге кинешь вопрос:
«Какая тут, брат, страна?»
Но свесится с воза рябой камуфляж,
зубами скрипнет «калаш»:
– А ну, документы вынь и покажь!
Ты наш? Чи, може, не наш?..
Беги, мой милый, смяв в кулачке
чинарика сладкий жар,
отсюда, где вздулись в смертной тоске
воловьи жилы чинар, –
туда, где смыт и в песках затёрт
кротовый ход субмарин,
где лайнер в огнях, как турецкий торт,
запудренный в сахарин!
Не стоит печалиться над судьбой,
мой ангел, взмыв поутру,
ведь не к чему чалиться нам с тобой
в пустом Железном Порту,
где, ниже чаек и выше ворон,
на палке одной струны,
бренчит беспилотник по кличке «дрон»,
и воды под ним черны.
2017
В. Пучков на Кинбурнской косе. Из семейного архива