ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ
О, Боже мой, Боже –
ни кожи, ни рожи;
и спинкой горбатой
на черта похожий;
и мысль моя тоже
печаль мою множит;
и совесть проснулась
и гложет и гложет;
и сердце, и печень заметно тревожат…
Не выпьешь – все это в могилу положит.
МЕЧТА
Пусть светает – темнеет за окнами,
мучит жажда, пугает гроза,
и дождинки сбегают потоками,
и слезинки мозолят глаза…
Мне сегодня не в радость присутствие
на коротком веселье земли.
Мне б хотелось заснуть и проснуться лишь,
когда пенсию мне принесли!
НОЧНОЕ
По-моему, все звуки отзвучали,
все краски расплылись на полотне.
Что было или не было вначале,
за полночь возвращается ко мне.
Считаю дни обеденно, постельно;
и служба и романы – не в дугу
Шагал по жизни я от всех отдельно.
Итог – ничем похвастать не могу.
Коллега мой клубился в общей куче,
как муравейник, как пчелиный рой.
Итог: и у него ничуть не лучше.
Ну, разве – диабет и геморрой.
А шеф наш был умен и образован:
хватал верхи, а кто под ним, топтал…
Итог: теперь лежит – парализован
и на чины и ордена – плевал.
Приятель, не беги от коллектива…
но для него не надрывай пупок.
На ниве благ паши, но нерадиво.
И то, и се и это – все не впрок.
НЕКРОЛОГ
Я умер. Одиноко мне и тесно.
Я как-то впопыхах свой век прошел.
Что обо мне напишут? Да известно:
о мертвых ничего иль хорошо.
Кто дальний, не заметит, а кто ближе,
те опрокинут гранчаки до дна
и скажут: – Вот осталось десять книжек.
Из них чего-то стоит лишь одна.
Та самая, где персонаж лютует
и корчит заодно глупца и молодца;
не погнушавшись, слабого надует,
а перед сильным – робкий, как овца.
В нем и мудрец и лох и обыватель;
сюжет закручен впредь на сотню лет…
И вряд ли кто отметит: сам писатель
до черточки начертал свой портрет..
Признанием закончу некролог:
О, если б у меня заладились делишки…
судите, люди, и в свидетели вам Бог:
я не слепил бы и одной толковой книжки.
Анатолий Маляров.
От редакции: Когда Анатолий Андреевич принес это сочинение в редакцию, сразу же захотелось вежливо отказать в публикации. Дескать, есть у нас «Литературная страница». Может, туда? Но автор произнес: «Завтра у Екатерины Голубковой день рождения. Она будет очень рада прочитать эти строки». Как тут было не сдаться. Николаевцев много, а Екатерина Александровна у нас одна.