Сегодня не найти в нашем городе человека, который бы не видал объявлений, отпечатанных на цветной бумаге, об оценке и покупке старых, антикварных вещей: монет, медалей, икон, самоваров, книг, ювелирных изделий и тому подобное. Они попадают в почтовые ящики, на доски объявлений, на двери в подъезд, столбы освещения, электрощитки, трансформаторные будки.
В качестве подтверждения – объявление, сфотографированное автором статьи на железобетонной электроопоре возле областного Дворца культуры.
Это явление начало активно культивироваться накануне развала СССР. Даже в центральных органах печати того времени – газетах «Правда», «Известия», в разделе объявлений такое направление было доминирующим.
После развала Союза скупка предметов старины и, естественно, их дальнейшая реализация на внутреннем рынке и за границей стали предметом неплохого заработка для десятков тысяч людей, оставшихся не у дел после закрытия многих предприятий и организаций. На фоне этого параллельно открывались антикварные салоны и магазины, которые скупали старые вещи.
Спрос рождал предложение. За антикварные вещи платили хорошие деньги, в основном в валюте. В городах у отдельных «охотников» за антиквариатом заиграл хищный огонек. На этой почве совершались многочисленные уголовные преступления, стали обворовывать, грабить и убивать известных коллекционеров, даже рядовых граждан, у которых дома хранились семейные реликвии: картины, иконы, награды, редкие книги, документы, старые изделия из драгоценных металлов. Активному разграблению, в первую очередь, подверглись народные и краеведческие музеи в сельской местности. «Охотники» за раритетами прибирали к рукам экспонаты, хранящиеся в государственных музеях, библиотечных хранилищах.
Вооружившись современными приборами-металлоискателями, ловцы сокровищ приступили к поиску ценностей под землей. Разграблению подверглись сотни древних захоронений, курганов, могильников, археологических памятников. Не гнушались черные археологи раскопкой братских могил погибших воинов ХVІІІ-ХХ веков. Были перекопаны места заброшенных помещичьих усадеб, хуторов и сел, старых кладбищ и т.д.
Бум поиска и надежда на легкое обогащение не ослабевает с годами, а, наоборот – увеличивает обороты. Причин этому много. Прежде всего, отсутствие мест работы с адекватной для жизни зарплатой, а, с другой стороны, несмотря на естественные риски, существуют реальные надежды на интересные, дорогостоящие находки. К тому же, лиц, желающих пополнить свои коллекции раритетами, появилось немало. За антиквариат они платят хорошие деньги охотникам за удачей. Есть в этом океане бизнеса настоящие акулы, которые «просеивают» найденное, а вещи аукционного уровня умудряются переправить за рубеж. Об успешном пересечении старых вещей за границу время от времени нас информируют работники СБУ, таможенники, пограничники.
Таким образом, антикварные ценности, как живой организм, то время от времени активно заявляют о себе, то уходят в тень. Вспомним, что в СССР за продажу антикварных вещей, минуя антикварные магазины (тем более, иностранцам — за валюту), можно было получить тюремный строк. Были и добровольные приёмы и изъятия раритетов у населения, «выкачка» исторических предметов и документов – этим занимались иногородние и местные музеи, обращаясь к населению с просьбой передать антиквариат из частного владения на хранение в музейные фонды и коллекции.
Приведу два, на мой взгляд, интересных примера. В «Николаевской газете» (№ 1875) за 20 апреля 1912 года на 3-й странице была напечатана интересная заметка следующего содержания:
«Около 23 апреля приезжает в наш город из Петербурга начальник морского музея имени Императора Петра Великого капитан І ранга А. А. Попов, командированный для собрания трофеев, реликвий и других исторических древностей, относящихся к флоту и его истории. Кроме предметов, находящихся в учреждениях морского ведомства, он имеет намерение, как нам сообщают, войти в сношение и с частными лицами, имеющими у себя портреты, миниатюры, бюсты, медали, гравюры, оружие и т.п. вещи. Такое морское старое гнездо, как Николаев, без сомнения, имеет много подобных предметов, теперь может быть рассеянных у частных лиц и не имеющих для них значения. Собранное же в коллекциях музея, все это приобретет соответствующую ценность».
Можно только представить, сколько исторических, ценных вещей покинули тогда город Николаев и навсегда «поселились» в Петербурге! А ведь еще были крупные музеи Москвы, Киева, которые с удовольствием поглощали исторические раритеты нашего города.
Второе объявление опубликовано уже в новом государстве СССР 8 апреля 1928 года в николаевской газете «Красный Николаев» (№ 2181) на 3-й странице.
Подчеркну, что оно печаталось в газете на протяжении целого месяца, и такие объявления были не исключением. Нельзя не вспомнить о следующем: немало ценностей и исторических артефактов распорошила революция 1917 года, Гражданская война, иностранная интервенция, еврейские погромы. Колоссальное количество ценностей в виде «добровольной контрибуции» попало в руки банд и грабителей, действовавших в то время. Свое место в перераспределении людских ценностей и реликвий «нашел» голод 1932-1933 гг.
Особняком, я бы сказал, целым пластом в истории изъятия ценностей стоит временной отрезок с июля 1930 по 1 февраля 1936 года – это работа Торгсина. В паутину сети магазинов, в том числе магазинов Николаева, голодные люди сдавали семейные ценности в обмен на крупы, консервы, масло и другие продукты, поставляемые из США. Чтобы выжить и спастись от голода, люди приносили в Торгсин и его валютные магазины золотые и серебряные монеты царской чеканки, ювелирные украшения, драгоценные камни, антикварные бытовые предметы, валюту. Ценности, которые были скуплены или обменены на продукты у населения, переплавлялись или продавались на мировом рынке. Их реализация покрыла тогда пятую часть импорта промышленного сырья, технологий, станков и машин! Чистая выручка Торгсина за 5 лет составила 270-283 миллионов золотых рублей! Это очень много.
«Подчистила» многие «завалявшиеся» культурные ценности Вторая мировая война. Часть нанесенного ущерба, хранившегося антиквариата у населения восполнили привезенные фронтовиками вещи, взятые в качестве трофеев на территории освобожденных от нацистов государств. Разразившийся голод 1946-1947 гг. тоже повлиял на переток старых вещей из одних рук в другие. Хлеб был по цене золота – жизнь была важнее сохранности исторических артефактов.
Сегодня, безусловно, расстаться с семейными реликвиями, старыми предметами – это личное дело их владельцев. Для тех, кто не желает передавать вещи музеям, существует масса объявлений от желающих их приобрести: от красочных баннеров и объявлений в газетах до листовок и открыток с перечнем интересующих предметов.
Подчеркну, главное – не считайте скупщиков последней инстанцией! Благодаря интернету, вы можете узнать реальную цену хранящейся у вас вещи и, в случае материальной нужды, продать её за достойную цену. Помните об этом.
P.S. Вопросы, на которые мне хотелось бы услышать ответы читателей и специалистов:
- Первый: почему «черные археологи» находят больше ценных артефактов, чем их профессиональные коллеги?
- Второй: почему «черные археологи» продают древнюю посуду в практически идеальном состоянии, а археологи передают музеям черепки или разбитые амфоры, над которыми нужно еще работать реставраторам?
- Третий: почему отдельным частным коллекциям могут позавидовать государственные музеи?
- Четвертый: почему на государственном уровне на «работу» «черных археологов» смотрят сквозь пальцы?
Безусловно, поднятый в статье вопрос освещает лишь часть проблемы. Обращаю внимание небезразличных граждан, собирающих у себя дома старые фотографии, документы, награды и т.д.: не забывайте, что наиболее надежными в плане их сохранности для исторических исследований последующими поколениями являются государственные архивы, музеи и библиотеки.
Евгений Горбуров, член Союза краеведов Украины.