Мы, жители провинции у моря, любим неторопливо порассуждать о погоде. Тем более что и повод имеется: 2 и 3 апреля были признаны николаевскими метеорологами самыми холодными за всю историю метеонаблюдений. Но прошедший апрель запомнился николаевцам вовсе не погодой. Природа “одарила” нас другим – коронавирусом и вызываемым им заболеванием COVID-19. Первые заболевшие этой “импортной” хворью были зарегистрированы в Николаеве как раз в апреле. Именно с этим печальным событием минувший месяц будет ещё долго ассоциироваться в памяти горожан. Наверное, и много лет спустя мы будет вспоминать: “Апрель двадцатого года? Ах, да, – это когда в Николаеве появился коронавирус”...
Весь месяц, как и половину предыдущего марта, николаевцы прожили в условиях достаточно жесткого карантина. К началу апреля Николаевщина оставалась единственным регионом страны, где не было зафиксировано ни одного заболевшего. Этот феномен послужил отправной точкой для множества шуток, интернетовских демотиваторов и карикатур. Уже и власти страны заговорили о том, что что-то у нас не то: то ли из рук вон плохо проводится тестирование, то ли область скрывает в себе какие-то уникальные силы, противостоящие распространению COVID-19.
К сожалению, очень скоро наша региональная антикоронавирусная крепость рухнула под напором неумолимой стихии. Стоило приехать в Николаев с инспекцией главному государственному санитарному врачу Украины Виктору Ляшко, как буквально сразу после его отъезда у нас появились первые больные. Остряки шутили, что именно В.Ляшко привез к нам вирус, а конспирологи, то бишь сторонники теории заговоров, на полном серьезе утверждали, что до приезда киевских проверяющих факт наличия инфекции тщательно скрывался. В их число, к удивлению многих, попала и председатель облсовета Виктория Москаленко. А начальник областного УСБУ Виталий Герсак заявил, что тесты на коронавирус проводились с нарушением процедуры. Эти утверждения опроверг главный государственный санитарный врач региона Владимир Клочко. Да и с точки зрения элементарной логики: какой смысл скрывать статистику заболеваемости, что это дает? Времена на дворе совсем не те.
Коронавирус стал катализатором для целого ряда местечковых скандалов с политическим привкусом. К примеру, главврач областной инфекционной больницы Светлана Федорова вслед за главой облсовета обвинила облгосадминистрацию в бюрократизме, бездействии и чуть ли не в откровенном вредительстве. По её словам, лечебное учреждение в основном выживает и развивается за счет благотворителей, главным из которых стала компания “НИБУЛОН”, тогда как высокие чиновники из ОГА за время карантина ни разу в больнице не появлялись. Больше того, ей пригрозили уголовным делом за нецелевое использование средств, если она в полном объеме выплатит медперсоналу зарплату. Честно говоря, даже не знаешь, как к такому относиться: плакать или смеяться? Отметим, что крупный бизнес действительно существенно помогал в борьбе с коварной инфекцией. Прежде всего, это упоминавшийся “НИБУЛОН”, а также Николаевский глиноземный завод, благотворительный фонд Вадима Новинского (он является собственником бывшего ЧСЗ) и ряд других предприятий.
К слову, о противостоянии НГЗ и Черноморской таможни (объединяет николаевскую и херсонскую таможни), попытавшейся наложить запрет на ввоз гвинейских бокситов в т.н. “режиме переработки”. Сейчас завод работает на давальческом сырье, что, в отличие от оформления полноценных импортно-экспортных операций, позволяет его собственникам минимизировать налогообложение на территории Украины. Из-за этого отечественный бюджет, по оценке таможенников, ежегодно теряет около 2 млрд. грн. У таможни возник резонный вопрос: если бокситы ввозятся как давальческое сырье для переработки, то почему вместе с выработанным из них глиноземом (он потом поставляется на алюминиевые комбинаты России, где из него производят первичный алюминий) владелец товара не забирает назад и побочный продукт – красный шлам. На одну тонну глинозема приходится несколько тонн красного шлама, который складируется на двух огромных шламохранилищах в окрестностях НГЗ. За многие годы там скопились десятки миллионов тонн шлама, который считается опасным химическим веществом. Нарушается технология безопасного хранения, были годы, когда зимой шламохранилища засыпали сюрреалистической марсианской пылью окрестности на много километров вокруг и даже акваторию Днепро-Бугского лимана вплоть до противоположного берега в районе села Парутино. Также НГЗ извлекает из бокситов и затем реализует редкоземельные элементы, но в налоговых отчетах данный процесс не отражается.
Скандал вышел в публичное пространство, стороны принялись “кусать” друг друга в СМИ, а к концу апреля НГЗ и вовсе заявил о приостановке производства, обратившись за помощью к В.Зеленскому.
Справедливости ради отметим, что интервью оппонента НГЗ – начальника Черноморской таможни Александра Шуцкого, данное “РБК-Украина” и растиражированное на других ресурсах, произвело удручающее впечатление в силу его откровенной безграмотности. Таможенник путает миллионы с миллиардами, галлий с гелием, утверждает, что на завод ввозят боксит и конечным продуктом его переработки является тоже боксит, а на территории НГЗ хранятся… токсины, т.е. яды биологического происхождения. Когда чиновник с такой нелепой аргументацией пытается отстаивать интересы государства, выглядит это жалко. И возникает закономерный вопрос: кто и по каким критериям назначает дилетантов на ответственные государственные должности?
Тем временем, с 8 апреля карантин по всей стране был ужесточен, введены пропуски на проезд в общественном транспорте. Ездить разрешалось только по служебной или какой-то иной крайней необходимости. Однако заявок на такие пропуска мэрия получила больше ста тысяч и обработать их в срок не смогла физически. В этот же день – 8 апреля – завершился отопительный сезон и стартовала кампания по приему проектов на участие в “Общественном бюджете-2020” (это когда из городского бюджета выделяются деньги на реализацию различных общественных инициатив). В этот раз проекты поделили на три категории – большие (бюджет – до 1 млн. грн. на каждый проект), малые (до 300 тыс. грн.) и социальные, рассчитанные на людей с ограниченными возможностями (тоже до 300 тыс. грн.).
В отличие от других городов Украины, у нас апрельская Пасха в условиях коронавируса прошла чинно, малолюдно и без громких скандалов. Но зато упала собираемость платежей за коммунальные услуги, что специалисты также связывают с карантином, обострившим экономическую и социальную ситуацию в стране. Наиболее сложная ситуация сложилась с вывозом твердых бытовых отходов. Прозвучало даже предложение освободить ООО “Валан” – возчика, обслуживающего Центральный район, от платы за захоронение мусора на городской свалке. Иначе, мол, из-за кризиса неплатежей работа по вывозу ТБО может быть парализована.
Помимо заболевших людей неожиданной жертвой коронавируса стал строящийся дюкер в Варваровку. Грандиозный для нашего города проект частично финансировался за счет госбюджета, но в связи с эпидемией бюджетные расходы урезали. Самое обидное, что 46 млн. грн. на продолжение реконструкции многострадального Николаевского аэропорта, не имеющего загрузки и множащего убытки в бюджете, нашлись, а вот 36 млн. грн. для прокладки дюкера через Бугский лиман – нет. Когда теперь жители Варваровки получат сравнительно качественную питьевую воду по разумной цене – совершенно непонятно.
Пострадали от непредсказуемости борьбы государства с эпидемией не только варваровцы. 29 апреля состоялся автопробег и митинг на Соборной площади предпринимателей, требовавших немедленного открытия городских рынков. Власти пошли навстречу и разрешили открыть рынки с 1 мая, но при соблюдении ряда жестких санитарных условий. Стоит также заметить, что карантин отнюдь не помешал демонтажу незаконных киосков и прочих сооружений в разных частях города, в том числе и в самом его центре – на ул. Соборной.
Весь месяц продолжалось затянувшееся противостояние между условными группировками главы ОГА Александра Стадника и председателя областного совета Виктории Москаленко. Наряду с решением затянувшихся бюджетных вопросов депутатам облсовета на сессиях 10 и 30 апреля пытались предложить внести в повестку дня проект решения по губернатору, где ключевым являлось требование к главе государства “обратить внимание на бездеятельность должностных лиц Николаевской ОГА” и “принять соответствующее кадровое решение по главе Николаевской ОГА”. Антигубернаторский проект решения не набрал голосов даже для того, чтобы попасть в повестку дня. Зато в актив В.Москаленко условно можно записать два других решения облсовета: увольнение пылкого сторонника губернатора Федора Барны с поста председателя бюджетной комиссии облсовета и избрание первым вице-председателем облсовета Тахира Садридинова, кандидатуру которого лоббировали оппоненты главы ОГА. Впрочем, сразу после назначения на новую должность тот принялся критиковать мысли и высказывания В.Москаленко. Так что риторический вопрос, чем было его избрание для главы облсовета – “зрадою” или “перемогою”? – остаётся открытым.
Пока депутаты спорили, жизнь промышленных предприятий шла своим чередом. Завод “Океан” сдал голландскому заказчику две первых несамоходных баржи. Казалось бы, событие невелико, но для завода, который простаивал много лет подряд, оно стало знаковым: появилась надежда на возрождение этого судостроительного гиганта. Даже несмотря на арест его активов по требованию Офиса генпрокурора, последовавший в январе.
Остается добавить, что 12 апреля отметил своё 85-летие Леонид Гаврилович Шараев, который с 1980 по 1990 годы являлся первым секретарем Николаевского обкома КПУ.
…Таким был апрель. Надеемся, что в мае эпидемия коронавируса наконец-то пойдет на спад. А пока пожелаем всем нашим читателям крепкого богатырского здоровья.
Станислав Козлов.