Мы продолжаем рассказ о путешествии нашего корреспондента по странам Европы. Сегодня речь пойдет о впечатлениях от посещения Барселоны, Парижа и других городов.
Город Гауди, травы и зеленых попугаев
Барселона у большинства в первую очередь ассоциируется с футбольной командой и величественным собором Саграда Фамилия (Святого Семейства) архитектора Гауди, который строится здесь еще с 1882 года. Признаюсь, что я не по футболу. Поэтому предпочел смотреть не олимпийский стадион, построенный еще до воцарения Франко, а творения Гауди, памятники, парки, храмы и, разумеется, торговую улицу ла Рамбла.
Где сердце Барселоны? Не мне судить, я не местный, да и вообще оказался здесь впервые. Но если бы спросили у меня, я бы ответил, что сердце Барселоны – это Готический квартал, передающий реальную атмосферу средневековья: узкие улочки, нависающие стены, отсутствие зелени. Словом то, что называют каменными джунглями. На площади Короля в Готическом квартале снимали известный фильм «Парфюмер».
Знаменита Барселона и своими горами – Монтжуик и Тибидабо, с которых открывается умопомрачительный вид на город. Впрочем, для этого не обязательно забираться на гору, достаточно прокатиться на фуникулере, например, идущем из района морского порта.
Известно, что Барселона – столица Каталонии, и каталонцы в большинстве своем являются сторонниками отделения от Испании. Несколько лет назад тут провели референдум, на котором большинство выступило за отделение. Мадрид объявил референдум незаконным и попытался засадить в тюрьму его организаторов. Одним из свидетельств этого являются многочисленные плакаты на балконах и стенах домов с требованием освободить политических узников и дать возможность вернуться в страну изгнанникам наподобие Карлеса Пучдемона. Другие барселонцы – и таких значительно больше – просто вывешивают на своих жилищах каталонские флаги или желтые ленты, чтобы обозначить свою позицию. За два дня в Барселоне я видел на балконе только один испанский флаг, а вот каталонских – великое множество. Испанские флаги висят разве что на официальных учреждениях. В Испании сепаратистские движения наиболее сильны в Каталонии и Стране Басков – самом процветающем и самом бедном регионах. Такой вот парадокс.
Первое впечатление от посещения Барселоны – это не только флаги и политические лозунги, но еще и зеленые аргентинские попугаи-монахи, которых завезли сюда сравнительно недавно – лет тридцать назад. Они летают целыми стаями, шумно галдят и у каждого висит на шее специальный жетончик. Наверное, что-то типа подтверждения того, что попугай является муниципальной собственностью. Говорят, в разгар птичьего гриппа власти этих попугаев просто отстреливали. Но они расплодились вновь. Эти птицы мирно уживаются с голубями – традиционными обитателями европейских городов.
В отличие от других местечек старой Европы, архитектуру и инфраструктуру Барселоны во многом определила современность, в частности подготовка к Олимпиаде 1992 года. Говорят, до этого в приморском городе даже не было нормальных пляжей. Теперь тут целая пляжная линия. И на общественных пляжах немало нудистов. Признаюсь, далеко не всегда выглядит
это эффектно. Скорее, наоборот – печально. Не только юные Аполлоны и Афродиты обнажаются на пляжах, но и старики и старушки. Впрочем, здесь это никого не раздражает.
Вместо нашей пахлавы, креветок и кукурузы тут зазывалы различных смуглых национальностей предлагают коктейли, пиво, ром, холодную воду, массаж, временное тату, зонтики и покрывала. Торговля идет полным ходом. Можно выпить пивка (опасения, что за это оштрафуют, не оправдались), а затем окунуться в Балеарское море. Да, именно так. Эта часть Средиземноморья именуется Балеарское море, о чем даже не все географы знают. Море очень соленое, дно резко уходит от кромки воды в глубину. Сделал несколько шагов, и глубина уже выше человеческого роста. А волны такие, что вернуться из моря на пляж не так-то легко.
Барселона – морской город, и потому здесь продается очень много морепродуктов, практически в каждом ресторанчике подают паэлью (блюдо из риса со специями) с морепродуктами. В моде также хамон и различные тапасы – небольшие закуски к алкогольным напиткам.
А еще Барселона – город, где откровенно предлагают купить наркотики. Говорят, в основном, это происходит в районе пляжей. Вечером, когда мы сидели недалеко от памятника Колумбу, на соседней скамейке три парня, на вид лет эдак 18 – 20, смело курили коноплю, никого не стесняясь. Специфический дымок, известный каждому коренному николаевцу, полностью их демаскировал. Но никому до этого не было дела.
Сожженный Нотр-Дам
В Париже я не был лет десять. За это время поменялись только две вещи: выросли цены и вокруг Эйфелевой башни появилось ограждение, оберегающее туристов от терактов. Да еще сгорел Нотр-Дам. В остальном Париж остался неизменным. И прав был Генрих Наваррский, более четырехсот лет назад заявивший: «Париж стоит мессы!». Хотя, возможно, он этого и не говорил.
Подниматься на Эйфелеву башню дорого – 25 евро. Поэтому был найден компромиссный вариант – колесо обозрения в парке Тюильри: вид ненамного хуже, зато всего по 12 евро с человека.
Париж постоянен: он свободный и неряшливый, пахнет дорогими парфюмами и нечистотами. Не знаю, почему, но это именно так. Здесь странно
работают светофоры, не подчиняясь законам логики, а могут быть и выключены вовсе – и это в самом центре! Здесь очень много арабов и негров, здесь повсюду слышна русская речь.
Кстати, поразил ресторан русской кухни на авеню Нью-Йорк, где посетителям предлагают «исконно русские» блюда типа улиток и креветок. Меню на русском языке завораживает: шашлык из лосося с креветками «Рыбсовхоз “Якорь» – 55 евро, котлета по-киевски (кстати, подскажите, чем она отличается от французской котлеты де-воляй?) – 23 евро, кисель – 10 евро. Но гвоздь программы – черная икра по 7000 евро за кило. Кушайте на здоровье!
В Париже вышел неожиданный облом с посещением Лувра. В первый день мы решили, что лучше будет пойти на Монмартр и хотя бы снаружи поглазеть на «Мулен Руж». А на второй оказалось, что продажа билетов в Лувр прекращена из-за чрезмерного количества посетителей – пускают только тех, кто купил билеты заранее или заказал их в интернете. Зато совсем по-нашему появились негры-перекупщики. Билеты за 12 евро (где они их взяли, ведь кассы закрыты?) они п
ерепродавали по 25. Мы отказались. Тем более что Мону Лизу уже видели. И скажу честно: не впечатляет! Еще «приятнее» было то, что продажу билетов возобновили в тот же день, но нам уже нужно было уезжать.
«Мулен Руж» оказался скромных размеров, как, собственно и Мона Лиза. Почему-то все представляют его как кабаре грандиозных размеров, но это не так. Находится «Розовая Мельница» на бульваре Клиши, где жили Дега, Ван Гог и Ренуар. Ветряные мельницы тут действительно были – они мололи добываемый здесь же гипс. Не знаю, как было прежде, но сегодня это типичный квартал «красных фонарей» с борделями, стриптизом и секс-шопами. Честно говоря, с детьми сюда приходить неудобно, чтобы потом не отвечать на вопросы типа: «Папа, а что продается в магазине «Сексодром»?»
Сгоревший недавно собор Нотр-Дам на острове Сите производит тягостное впечатление. Но он уже огорожен, окружен строительными лесами, с помощью автокранов там ведутся какие-то работы. А вокруг жизнь бьет ключом. И от этого возникает чувство уверенности, что он будет восстановлен в первозданном виде. Точнее сказать – в привычном. Ведь сгоревший и рухнувший шпиль появился на нем только в XIX веке, тогда как сам собор был построен на несколько столетий раньше.
Совсем недалеко, на набережной Орфевр находятся полиция, жандармерия, дворец правосудия и что-то еще. Именно здесь, в доме по адресу Орфевр, 36 якобы работал всемирно известный литературный персонаж комиссар Мегрэ.
Дом Инвалидов с могилой Наполеона был изучен прежде, поэтому туда мы не направлялись. Зато прошлись по Трокадеро напротив Эйфелевой башни, посмотрели расположенное рядом кладбище (выглядит более чем солидно), побродили по центру. Местами на набережной вдоль Сены создавалось впечатление запущенности города: выгоревшая на солнце и вытоптанная трава, мусор. Эх, Париж-Париж, ты просто неисправим!
Неподалеку от оперы и бульвара Капуцинов, где в 1895 году состоялся первый в истории публичный кинопоказ, находится музей и магазин парфюмерного дома Фрагонар, который не продает продукцию за пределами Франции. Цены там очень нескромные, а парфюмерные изделия почему-то оказались нестойкими. То, что мы опробовали, так сказать, на себе, к вечеру уже не давало никакого аромата.
Париж отличается колоссальным количеством бездомных и попрошаек. Иногда это прилично одетые люди, бывает – целые семьи с грудными детьми, по виду – в основном арабы. Непонятно, куда в таких случаях смотрят социальные службы и ювенальная юстиция. Складывается впечатление, что для таких людей отсутствие работы и желание зарабатывать нищенством не временная, крайне неприятная жизненная ситуация, а вполне осознанное решение, можно сказать, образ жизни. Некоторые, особо креативные, ставят палатки, прячутся внутри, а коробочку для подаяний кладут снаружи. И им подают!
Настоящим испытанием оказалось парижское метро. Там сложно разобраться, вагоны неудобные, в них нет мониторов, на которых показывают остановки, голосовых объявлений тоже нет. Чтобы понять, где находишься, нужно постоянно поглядывать на карту и названия, написанные на станциях во время остановки – если, конечно, ты эти названия не пропустишь.
Утром второго дня мы ехали в центр Парижа на метро, а к месту сбора группы в район Диснейленда – на городской электричке RER. По сути – то же метро, но только разные ветки и стоит намного дороже: обычное метро – 1,90 евро, а RER – 7,60. Станции метро и этой электрички расположены отдельно друг от друга, найти их оказалось непросто. Идут электрички нужной нам линии странно: стартуют из двух конечных станций, потом едут по общей линии и под конец маршрута он снова разделяется на две конечных станции. А на поезде конечные станции не написаны. Так что садились мы наобум, не понимая, приедем ли туда, куда нам надо. Хорошо, хоть внутри вагона объявляли остановки.
В этот RER на станции Обёр, которую еле нашли, мы спускались на нескольких эскалаторах, и чем дальше – тем страшнее: унылое подземелье с обшарпанными стенами, а двухэтажные поезда забиты под завязку настолько, что кажется, еще чуть-чуть, и тебе переломают кости. На конечной станции мы вышли и… И оказалось, что выходить со станции можно только по уже использованным билетам. Но мы этого не знали, часть людей билеты выкинула. Поэтому выходили через турникеты «по-студенчески», тесно прижавшись по двое, чтобы датчик принимал двоих за одного человека.
Дальше был Дрезден, столь же выгодный для шопинга во всех отношениях, как и Милан. Дрезденская галерея, театр, Фрауенкирхе – традиционные достопримечательности для туристов. Вот что не традиционно, так это жареные тараканы, личинки и прочие кузнечики, которых с огромных сковородок продавали на площади Альтмаркет. Господи, уж и сюда добрались эти азиатские «деликатесы»!
А в Кракове, желая самостоятельно посмотреть исторический район Казимеж, где во время войны находилось еврейское гетто и ставшая знаменитой фабрика Оскара Шиндлера, мы заблудились. Оказалось, там несколько созвучных улиц – Йозефа Дьетла и просто Йозефа. Вот мы их и перепутали.
Пока еще не все европейцы.
И не только мы…
Говорят, чтобы получить представление о стране, в которой находишься, достаточно посмотреть на их кладбища и туалеты. С кладбищами в Европе все в полном порядке, но вот туалеты…
Во-первых, как и у нас, многие туалеты платные, особенно в Германии. Во-вторых, некоторые туалеты находятся в грязном состоянии. В-третьих, часть унитазов, особенно в туалетах на АЗС, сделаны из тонкостенного металла и в принципе не рассчитаны на использование сидений. Пользоваться таким чудом дизайнерской мысли обычному человеку крайне затруднительно. Попадается и забавное «разделение труда», по крайней мере, в мужских уборных: если хочешь по малой нужде – писсуар бесплатно, если по большей – за использование унитаза нужно заплатить.
Самые грязные туалеты оказались в Париже. Там есть немало бесплатных общественных сортиров («сортир» по-французски означает «выходить»), представляющих собой отдельно стоящие на улице стационарные кабины. У такого туалета четыре опции: «занято», «свободно», «не работает» и «находится на санобработке». Санобработка включается в автоматическом режиме после того, как посетитель выходит из кабинки. Дверь тоже открывается и закрывается автоматически. Словом, такое себе чудо современных технологий.
В теории это прекрасно. Но в реальном исполнении туалеты были жутко загажены, в них могла отсутствовать вода (непонятно, как в таком случае после каждого посетителя в течение нескольких минут проводится санобработка), произвольно выключался свет, когда туалет был заперт.
Нигде, за исключением Барселоны, мы не видели самовольно застекленных балконов и кондиционеров на фасадах домов. Если застеклено, то по общему плану, если дом утеплен – то не жалкими лоскутными латками, как у нас. Нигде не видели ни одной бездомной собаки — везде только холеные хозяйские псы. И все без намордников.
В Европе почти не ощутимо наличие языкового барьера. Поменьше русской речи в провинциальном Ополе, Милане и Барселоне, а во всех остальных городах от её обилия чувствуешь себя так, словно идешь по улице в Николаеве, если только не начинается характерное российское аканье. Так что филигранный английский требуется не всегда. Иногда достаточно жестов и выразительной мимики. В сфере обслуживания многие понимают русский, зазывалы на концерты и туристические объекты вообще могут говорить на 6 – 7 разных языках. И это в порядке вещей. Тебя стремительно вычисляют в толпе как русскоязычного. В Польше давали понять, что понимают русский и украинский. В Германии в кафе немец на мое неуверенное «Русише шпрехе…» практически без акцента бойко ответил: «Я тебе подскажу, что выбрать. Бери сосиску». И был сильно удивлен, когда я ответил: «Нет, я возьму карри». Впрочем, вайсвюрсте (белые сосиски) мы тоже взяли, куда ж без них – это же Германия!
Понятно, что в «автобусники» ездят далеко не миллионеры и потому мы расходовали деньги экономно. Столь же экономно организатор поездки подбирал нам гостиницы. Но, честно говоря, даже гостиница в итальянском городе Брешиа была не ахти, хотя и четыре звезды. Не работал пульт от телевизора, и наши попытки добиться его замены окончились ничем: от нас просто отмахнулись.
Несмотря на большую площадь санузла в номере этой гостиницы, душевая кабинка была совсем маленькой и неудобной. Использовать стильный рукомойник в форме фарфоровой чаши, стоящей на столе, тоже было неудобно, так как дозатор с жидким мылом нависал прямо над ручкой крана, и пользоваться одновременно тем и другим было невозможно. Зато у унитаза была дополнительная кнопка слива на стене и рядом раскладные поручни для инвалидов, а в душе был шнурок безопасности. Хотя, видя отношение к постояльцам по истории с пультом, дергать за него, думаю, было бессмысленно. Вдобавок просторная комната санузла практически не вентилировалась, все лужи и подтеки с вечера (при малюсенькой душевой кабинке иначе и быть не могло) утром оставались в своем первозданно-мокром виде.
В барселонской гостинице, куда мы заселились поздно вечером, у нас оказалась забита канализация. А в Париже в душевой кабине работала только подача горячей воды. Сама же кабинка была еще меньше, чем в Брешиа, протиснуться туда удалось бы не всякому. А из открытого окна, выходившего на задний двор, до мусорных баков можно было чуть ли не рукой дотянуться.
Деталь с перилами для инвалидов не случайна. В Европе на улицах намного больше людей на инвалидных колясках. Мир для них открыт, как и для всех остальных. Видя это, понимаешь, сколько наших людей с физическими проблемами годами томятся в четырех стенах, не имея возможности выйти на свежий воздух. Порой даже кажется, что европейцы переигрывают: вот полоса для спецтранспорта, вот паркоместа для инвалидов, вот велодорожка, вот площадка для выгула собак. А если ты не водитель, не инвалид, не велосипедист и не собачник, то куда тебе деваться? Не впору ли уже создавать отдельные зоны для обычных пешеходов?!
Ладно, шучу…
Кажется, иной раз европейцы преувеличивают возникающие у них проблемы. В Австрии видел, как спасатели на пожарной машине с сиреной и мигалками, перепугав толпу туристов, подъехали к фонарному столбу, с помощью лестницы что-то там проверили и уехали. Нигде никакого пожара не было, зачем же такой шум поднимать? В Барселоне еще круче: спасатели перегородили квартал прямо возле собора Гауди, перекрыли автомобильное и пешеходное движение, пригнали несколько машин и мотоциклов для того, чтобы… с помощью багра забросить на балкон свисающие через него жалюзи соседского окна. Нет, умом Европу не понять, по крайней мере, в таких вещах.
Зато очень импонирует отсутствие показного нуворишества, дорогих мехов и золотых каблуков. Даже если видишь на улице «Феррари», «Ламборджини» или «Бентли», смотрится это естественно, легко и непринужденно, безо всякого выпендрежа, как, видимо, и должно быть.
В этой изнуряющей, но такой интересной поездке каждый нашел себя. Веселые дети из нашего автобуса катались на скейтах и самокатах по городским бульварам, самоуверенные тетеньки из Одессы «шопились» и загружались вещами с первых до последних часов пребывания за границей, а интеллигентная публика средних лет пыталась как можно больше увидеть, услышать и запомнить, мечась от одного туристического объекта к другому.
Станислав Козлов.
Фото автора.